– Пойдем лучше в обход, зайдем с той стороны холма, – предложила Ланьсян.
Шаопин подумал немного и согласился. Они пошлепали по воде на другой берег и вернулись домой обходным путем, по меже между посадками.
Добравшись до высокого склона, который нависал над стройплощадкой, они не удержались и, по-кошачьи примостившись на краешке, стали смотреть вниз. Там трудились, но так, словно вели боевые действия. Люди сновали по стройплощадке туда-сюда, флаги трепетали, репродуктор захлебывался, комья желтой земли взлетали в воздух. Было шумно, многолюдно и странно.
Политический расклад в семьдесят пятом был престранным – и оттого многое в жизни пошло в разнос, оказалось смято и потревожено. Пружины классовой борьбы в деревне были натянуты до предела. Любая работа – будь то в уезде, коммуне или производственной бригаде, – шла под знаменем революционной критики со стороны масс. В некоторых уездах в производственную бригаду вдруг могли нагрянуть человек четыреста – пятьсот кадровиков, освобожденных по служебной необходимости от исполнения своих обязанностей, – все для того, чтобы подвергнуть критике буржуазный уклон какого-нибудь секретаря. В коммунах появлялись вооруженные «отряды народного ополчения». Их главной задачей было ведение классовой борьбы. Сколоченные из скорых на расправу молодчиков, они с оружием в руках изымали у крестьян свинину, зерно и другие продукты, которые запрещено было тогда продавать. Они собирали всех, кто вздумал вести приусадебное хозяйство или заниматься другими буржуазными приблудами, – воришек, картежников, пакостников, дебоширов, сварливых баб – и скопом отправляли их на «трудовое перевоспитание» на стройках социализма.
Зятя Шаопина утром привели под конвоем ополченцев на стройплощадку. За несколько дней до этого он отправился в уездный город и купил там с рук у одного кустаря из Хэнани немного крысиного яда. На обратном пути он продал на рынке в Каменухе с десяток пакетиков с ядом и заработал на каждом по пять фэней. Всей выгоды не набралось и на юань. Об этом деле каким-то непостижимым образом узнали в отряде народного ополчения. Его жена Ланьхуа больше всего переживала, что ее брата Шаоаня не оказалось дома. Если бы Шаоань был рядом, на сердце не было бы так беспокойно.
Глава 5
Сунь Шаоань ничего не знал о том, что случилось дома и в деревне. Он стоял на коленях в нехитром сарае на ветеринарной станции соседнего поселка и отпаивал лекарством павшего на ноги быка производственной бригады.
Очень трудно в одиночку справиться с бестолковым бычарой. Вечером Шаоаню помогали люди с ветстанции: один держал быка за голову, другой вливал лекарство, и выходило куда проще, чем сейчас. Но стояла уже глубокая ночь, работники ветстанции давно разошлись по домам и спали мертвецким сном.
Шаоань, скрючившись, стоял в зловонном сарае, одной рукой зажав бычье горло, а другой сжимая жестяной шприц. Набирая лекарство из битого таза, Шаоань тянул на себя бычью морду, раздвигал головкой шприца сжатые челюсти и впрыскивал новые и новые порции. Иногда он пережимал рукоятку поршня, и бык оплевывал его лекарством, но это было совершенно не важно. Главное – не дать животному выплюнуть все разом. Все силы уходили на то, чтобы зажимать рукой его горло. Колени вминались в унавоженный пол, оставляя глубокие вмятины. Шаоань обливался потом.
Это был лучший бык всей бригады, от которого напрямую зависела их жизнь. Он был молодой, мощный, здоровый, работал на зависть всем в деревне. Глава второй деревенской бригады Цзинь Цзюньу предлагал в свое время сменять его на двух других, прибавив к ним в довесок хорошего осла, но Шаоань не согласился. Во время пахоты он обыкновенно не доверял быка никому другому и частенько сам ходил за плугом – боялся, что другие замордуют животное. Шаоань вмешивался и в кормежку, указывая старику Тянь Ваньцзяну, что и как ему делать. Бычара получал все самое лучшее.
Кто мог знать, что в этом году, едва только начнутся первые весенние работы, он сляжет и начнет воротить от еды морду. Те два дня, что бык ничего не ел, Шаоаню тоже не шел кусок в горло. Утром он взял быка и сам привел его на ветстанцию. Там после осмотра оказалось, что дело не смертельное – просто какое-то воспаление в животе. Ветеринар сказал, что после лекарства должно стать получше. Он развел препарат и дал быку одну дозу. Работники ветстанции сказали, что хорошо бы повторить процедуру часов в двенадцать ночи. Шаоань собирался в тот же день вернуться домой, но, поразмыслив, решил переночевать в поселке, чтобы не утомлять скотину долгой дорогой.