Так и вышло, что Сяося провела Шаопина в совершенно иную реальность. Он с жадностью глотал все книги, что она приносила, а со «Справочной информацией» вообще не расставался. Его душа улетала далеко, в большой новый мир, пусть и наощупь, почти вслепую, но он пробирался по нему все дальше и дальше. Он читал «Страны мира» и Джека Лондона – все, что давала ему Сяося. Прочел даже «Мартина Идена». Сяося рассказала ему, что Ленин очень ценил рассказ Лондона «Любовь к жизни». За несколько дней до кончины великий учитель просил Крупскую прочесть ему этот рассказ. Шаопин зачитал Лондона до дыр. Ночами ему снилось, как он бьется со старым волком, который хочет его сожрать…
Все это давало душе никогда не испытанную прежде радость. Теперь он мог смотреть на себя и свое окружение непредвзято, с большей уверенностью, новым, испытующим взглядом – с совершенно разных сторон. Конечно, внешне он был все тот же Шаопин, но внутренне он сильно поменялся. Во многом Шаопин оставался крестьянским сыном, но он изо всех сил пытался вырваться на свободу, за пределы своего слоя.
Но реальная жизнь была предельно определенной, предметной, осязаемой. Все, что творилось внутри, не меняло условий его жизни…
С утра вся школа – учителя и ученики – слушали на площадке доклад «Счастливое сегодня и тяготы прошлой жизни». Чтобы усилить эффект собрания, перед докладом всем выдали порцию «прошлой жизни» – черную грубую булку и миску кипятка, размыв тем самым четкую границу между богатыми и бедными. Сегодня все были Сунь Шаопин и Хао Хунмэй.
Главным докладчиком выступал старый дед из деревни, где жила Хунмэй. Одет он был в жуткие обноски, но вокруг головы красовалось совершенно новое белоснежное полотенце. Было видно, что он давно приноровился вести такие встречи, – говорил четко, как по писаному. Когда дело доходило до страдательного момента, дед пускал слезу и закрывал лицо руками. В толпе подхватывали. Во время этой пантомимы парень слева от трибуны, специально выбранный за звучный голос, принимался, глядя в бумажку, дирижировать собранием. Вскинув кулак, он кричал: «Не забудем классовых страданий! Будем помнить бремя кровавой вражды! Да здравствует пролетарская революционная линия председателя Мао!»
Школьники вторили, эхо гремело по горам. Когда все нужные лозунги были озвучены, дед продолжил свой рассказ. В основном он говорил о том, как его угнетал землевладелец Хао. Шаопин смотрел на Хунмэй. Голова ее опускалась все ниже и ниже. Старик явно говорил о ее деде.
Шаопин сидел в кругу одноклассников и слушал сдобренный причитаниями рассказ старика. Вдруг Цзинь Бо ткнул его локтем и прошептал:
– Там твой отец пришел, вон, за площадкой…
В душе у Шаопина полыхнуло страхом, он вскочил и бросился к отцу – но потом вспомнил, что нужно отпроситься, и повернулся к классному руководителю.
Получив разрешение, Шаопин, пригнувшись, покинул место собрания, где царила суровая торжественность. Он видел, как отец крутит головой, выглядывая его. Сердце выскакивало из груди – он гадал, что за горе вновь свалилось на семью. Старший Сунь никогда бы не поехал в город по пустякам. Раз он пришел в школу, значит, случилось что-то серьезное. Лицо отца было тревожно. Сжимая в руках трубку, он нервно смотрел перед собой, не думая ее раскуривать.
Только когда Шаопин подошел вплотную, отец заметил его.
– Что случилось? – выдавил Шаопин.
– Ничего, ничего… Нужно посоветоваться. Шаоань уехал, надо бы тебе отпроситься – ну, помочь по хозяйству.
Шаопин почувствовал облегчение. Он не стал говорить при всех, а отвел отца к себе в общежитие. В комнате Шаопин налил ему стакан кипяченой воды и спросил:
– Куда Шаоань-то подался?
Отец ворчливым тоном сообщил, что брат отправился в Шаньси присматривать себе жену.
– Как уехал, так я и остался один-одинешенек – ни роздыху, ни передышки. И потом, за каждый день, что его нет, будет вычет по трудодням. Ты бы приехал, поработал бы за него, а? Я сперва не хотел тебя отрывать, но потом сел, посчитал – если Шаоань возьмет жену, будут новые долги. Так твои трудодни лишними не будут…
– Значит, завтра поедем, – быстро отозвался Шаопин. – В школе все равно никакой учебы, целый день в поле. Какой смысл работать бесплатно? Лучше уж за трудодни. Если отпрашиваешься меньше, чем на полгода, то с аттестатом никаких проблем возникнуть не должно.