— Он готов это сделать?
Ее смех был безрадостным:
— Уже сделал это утром. Это его способ убедиться, что я веду свой бизнес так, как нужно ему.
Марку уже не нравился этот человек, хоть он с ним никогда и не встречался. Одну вещь он знал о Ники: этот клуб важен для нее. Для ее дяди – члена семьи – прийти внезапно, надавить на девушку и указывать, как вести шоу...
«Да парень, судя по всему, первосортный ублюдок».
— Я сделаю это.
Ники моргнула, услышав его слова. Она прищурилась, а затем на лице девушки появилась улыбка.
— Правда? Ты будешь в порядке?
«Боже, он неудачник». Он хотел сказать себе, что согласие – просто уловка, чтобы снова добиться ее доверия. Но тогда бы он соврал.
— Я буду в норме.
— Спасибо тебе.
Она поцеловала его в щеку, смотря на него, как на супергероя. Марк утонул в ее улыбке, зная, что он согласился на ночь абсолютной пытки.
Как Зак и настаивал, шоу продолжалось, как обычно. Женщины улюлюкали, напитки лились рекой, парни получали огромные чаевые. Но Марк был главной звездой.
Стиснув зубы, Ники наблюдала, сидя у бара, как он собрал толпу около второй сцены. Ряд женщин, ждущих увидеть его, растянулся практически до задней части клуба. Он терпеливо улыбался, флиртовал, позировал для фото, напрягал мышцы, когда просили. И целовался. Он не использовал язык, как другие парни, Слава богу. Многие постоянные клиентки снабдили его своими визитками и салфетками с нацарапанными номерами телефонов. Каждый раз он сверкал ямочками щеках и кивал, словно ему льстило это внимание.
Ники затошнило. Сомнения в том, позвонит ли он кому-нибудь из них, только усиливали тошноту.
Будущую невесту, одетую в фату из презервативов, друзьями подтолкнули в сторону Марка. С мягкой, но всё еще сексуальной улыбкой, он обхватил голову женщины своими большими руками и нежно поцеловал в губы. Он задержался, сердцебиение, два.
Не в силах больше смотреть, Ники отвернулась.
— Он очень популярен, — сказала Лючия, присоединившись к сестре.
— По крайней мере, насчет этого я была права.
— Но ты ошиблась в чем-то другом?
Ники повернулась к сводной сестре с усталой улыбкой на лице:
— Я не могу смотреть на него с другой женщиной. Я никогда не представляла, что это будет беспокоить меня. Это просто бизнес, — девушка нахмурилась. — Безумие. Он не принадлежит мне. Но ощущается так, словно кто-то льет кислоту на мое сердце, когда я вижу его флиртующего и улыбающегося, и...
— И целующего другую женщину. Так?
Кивнув, Ники горько улыбнулась:
— Я знала, что не смогу завести интрижку. Я просто не могу спать с кем-то, не вовлекая эмоции. Он мне ничего не должен, и может встречаться с кем захочет.
— И это убивает тебя.
Ники хотела соврать. Она очень, очень хотела.
— Я почти думаю, что предпочла бы пистолет у виска, чем заставить себя увидеть это снова.
Лючия подняла голову, ее рыжие волосы рассыпались по плечам:
— Ты любишь его?
Ники рискнула еще раз взглянуть на Марка. Голова откинута назад, он смеялся, пока сорокалетняя женщина, схватив его за задницу, говорила что-то, несомненно, грязное. Очевидно, он преодолел страх сцены, потому что выглядел так, будто у него есть всё время мира.
— К сожалению, я думаю, что да. Но ирония в том, что я пыталась помочь ему с его фобией и, вероятно, предложила работу его мечты. Здесь бесконечная очередь из женщин, готовых трахнуть его, и ему не нужно беспокоиться, что кто-то подберется близко. У него и его фанаток большое будущее.
— Это не похоже на тебя: сдаться просто так.
— Посмотри на него, — Ники махнула рукой в сторону Марка. — Он не мог бы выглядеть еще более довольным, если бы ему сказали, что он выиграл МегаДжекпот. Никаких шансов, что я смогу заставить его отказаться от этого.
Были и другие препятствия на пути к их совместному будущему: нехватка времени у Ники, ледяная стена вокруг его сердца, которая ставит его постоянные отношения с ней и возможную встречу с инопланетянами в один ряд.
Лючия улыбнулась, как наевшаяся сливок кошка:
— Не спеши. Если ты действительно его хочешь, у меня есть парочка интересных идей...
Глава 10
В следующую среду, ожидая ответа Марка на приглашение, Ники собиралась перейти на новую для себя ступень безрассудства.