— Видел... Матушку. Отца еще не видел. Вы не беспокойтесь. Он поймет.
— Не могу, Тимур Назарович.
— Товарищ майор, возьмите, — заступился за Азимова Шаикрамов. — Я знаю его с детства, он не подведет нас. Не забывайте, Эргаш на свободе. Этот преступник может еще что-нибудь выкинуть. Не отвлекайте Агзамходжаева.
— В самом деле, товарищ майор, — несмело проговорил Агзамходжаев. — Я почти напал на след Эргаша. Что я скажу Голикову, если этот негодяй уйдет?
Зафар задумался. Потом быстро сорвал трубку с рычага телефона, бросил:
— Фируза? Гараж!.. Говорит начальник ОУР. Вышлите машину к подъезду!
— Спасибо, товарищ капитан... Простите, товарищ майор, — улыбнулся Азимов.
— Благодари своего защитника, — кивнул Зафар на Лазиза. — Если бы не он, то не быть тебе с нами... Шучу, шучу, товарищ лейтенант. Не дуйся... Товарищ Шаикрамов, свяжитесь с прокурором. Сообщите ему о преступлении... Товарищ капитан, — Зафар перевел взгляд на Агзамходжаева, — продолжайте поиски Эргаша. Поехали!
— Ни пуха ни пера, — шепнул Лазиз, когда Тимур направился вслед за майором Зафаром.
Азимов преувеличенно тревожно проговорил:
— К черту! К черту! Тьфу! Тьфу!
4
Через десять минут от здания отдела милиции отъехали две автомашины. В первой сидели Зафар, Цой, Панченко и Азимов. Во второй — Шадиев, проводник служебно-розыскной собаки. Рядом с ним лежала рослая серая овчарка. Она настороженно водила длинными ушами, то и дело поворачивала морду к окну, за которым мелькали стволы пирамидальных тополей.
Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи. Вдалеке, за городом уже было видно, шел дождь: темно-синие полосы, как широкие асфальтовые дороги, тянулись вниз к земле, туда, где толпились старые глинобитные кибитки.
— Найдем?
Цой ни к кому конкретно не обращался, однако Панченко и Азимов промолчали, считая, что вопрос был обращен к Зафару.
Зафар уверенно ответил:
— Найдем!
Азимов посмотрел на Зафара в смотровое зеркало. Было все-таки чертовски здорово, что я зашел в отдел именно сегодня. Судьба, наверное, переменила свое отношение ко мне, — стала иногда баловать меня. Разве в другое время я узнал бы и увидел бы столько же за такое короткое время? Найдем! Конечно, найдем! Мы милиция!
— Ну, как там Ташкент?
— Стоит, товарищ майор!
— Стоит, — повторил Зафар. — Ты другим стал. Возмужал, что ли? У нас в отделе не был?
— Заходил. Седых изменился? Трудится?
— Изменился... Я часто вспоминаю наш разговор о нем. Ты был прав, кажется. Ему пришлось хлебнуть горячего до слез. Особенно в войну. Немцы на его глазах родителей расстреляли.
— Что вы говорите?
— Такое, Тимур, дело... Я бы на твоем месте усы сбрил.
— Нет. — Азимов потрогал пальцами кончики усов. — Поздно сбривать. Привык. Солидней вроде.
— Зачем тебе солидность?
— Как же! Сотрудник ОУР!
Зафар помолчал с минуту, глядя перед собой задумчивыми глазами, потом посмотрел на Азимова так, словно видел его впервые, и проговорил тихо, должно быть, думая о чем-то своем:
— В таком случае, без усов никак нельзя!
Очевидно, в другое время Азимов обиделся бы, услышав эти слова, однако сейчас они прошли мимо его сознания. Он уловил в голосе Зафара грусть и все свое внимание обратил на своего бывшего начальника, нуждающегося, по-видимому, в дружеском участии.
— Вы давно здесь?
— Второй месяц.
— Скучаете?
— Скучаю, Тимур Назарович, скучаю. — В голосе Зафара послышались уверенные нотки, однако Азимов по-прежнему слышал в нем грусть.
— Вы сами изъявили желание поехать сюда?
— Да.
— Знаете, что бы я сделал на вашем месте? — сделал ударение Тимур на слове «вашем», будто возвращал Зафару долг.
— Что? — насторожился Зафар.
— Уговорил бы кого-нибудь из отдела приехать сюда работать.
— Кого?
— Кого-нибудь, — уклончиво ответил Азимов. Он посоветовал бы, не задумываясь, кого пригласить в Янгишахар, только не решался, считал, что Зафар неверно поймет его.
— Седых?
— Почему Седых? Вам нужен энергичный помощник. Такой, чтобы делил с вами все: и невзгоды, и радости.
— Кого ты имеешь в виду?
Тимур, помолчав, сказал:
— Башорат Закирову.
— Спасибо. Подумаем. — Зафар повернулся к водителю, попросил: — Езжай быстрей, Тиша.
— Есть быстрей, товарищ майор!
Машина взвыла и, кажется, полетела навстречу надвигающимся темным полосам, тянувшимся с неба на землю. Деревья, стоявшие вдоль дороги, слились в одну сплошную желто-зеленую массу и заговорили о чем-то, пытаясь порой дотянуться до кузова своими длинными сильными ветвями.