– Я должен был бы убить тебя, но не сегодня. Ты – моё предупреждение им. Обязательно передай его им. Если они не перестанут лезть в мои дела, я приду и дам им бой, от которого они никогда не оправятся. Я переверну их грёбаный мир вверх дном. Считай, тебя предупредили.
Дверь открывается, и внезапно моё тело летит по воздуху, как будто я ничего не вешу. Я падаю в грязь, и ещё больше боли, ещё больше громких трещин и больше моих криков наполняют воздух. Я перекатываюсь на бок, кровь повсюду, беззвучные крики вырываются из моего горла, потому что я уже не могу издать ни звука.
Я слышу шаги.
Я слышу своё имя.
– Блять. Скарлетт. Нет
Маверик.
Маверик.
Помоги мне.
Мне жаль.
– Вызывай грёбаную скорую! – кричу я, падая на колени, разрывая дыры в джинсах, когда поднимаю избитую, истекающую кровью девушку, которую только что выбросили из грузовика на нашу подъездную дорожку.
Так много крови. Все ее тело в крови.
От пяток до макушки.
Все гребаное тело.
Боль разрывает мою грудь, когда я притягиваю её в свои объятия. Здесь слишком много крови. Слишком много крови.
– Вызывай грёбаную скорую! – снова рычу я, зрение затуманивается.
– Одна из них уже в пути.
Голос Мала.
– Ёбаный Иисус Христос.
Кода.
– Скарлетт, – говорю я, пытаясь смахнуть окровавленные пряди волос с её лица, но их слишком много.
Она сейчас умрёт.
Нет.
Блять.
– Скарлетт. Детка. Очнись. Пожалуйста, черт возьми, очнись.
С ее губ срывается самый страшный и преисполненный боли звук, который я, за всю свою жизнь, когда-либо слышал от женщины. Ощущение, что кто-то вырвал моё сердце из груди.
– Детка, очнись. Блять, пожалуйста. Мне очень жаль.
После этого всё происходит очень быстро. Приезжает скорая помощь. Кто-то забирает её у меня. Я стою, оцепенев, весь в её крови. Мал прикоснулся ко мне. А потом мы едем. В больницу, я думаю. Чёртов яркий свет. Люди кричат друг на друга. Кто-то хватает меня за руку, сжимает плечо. Затем я сижу.
Ожидание.
Это моя вина.
Это всё моя грёбаная вина.
Я должен был её выслушать.
Мне не следовало позволять ей уходить.
Она умрёт, потому что я, блять, подвёл её.
Я подвёл её.
Всё болит.
Светильники, они слишком яркие.
Кто-то продолжает звать меня по имени. Трогает моё лицо. Тычет в моё тело.
Мои глаза распахиваются, но я долго ничего не вижу. Только эти ослепительные огни.
Кто-то берёт меня за руку. Хриплый голос зовёт меня по имени.
В комнате раздаётся женский голос.
Где я нахожусь?
Я моргаю. Несколько раз. А может, и больше.
И тут я вижу его. Маверика. Сидит у кровати, смотрит на меня покрасневшими глазами. Его большая рука обвивает мою, и это действительно приятно. Очень, очень приятно.
– Она проснулась. Медсестра.
Меня опять тыкают пальцем. Женщина задаёт мне вопросы. Кто она такая? Чего она хочет?
– Скарлетт, вы в больнице. Вы меня слышите?
Конечно, я тебя слышу. Это звучит так, будто ты кричишь.
Разве я сказала это вслух?
– Скарлетт?
– Да, – хриплю я.
– Отлично. Ты можешь сосредоточиться на моём пальце?
Я снова моргаю. У меня горят глаза. У меня горло горит. Всё горит.
Я сосредотачиваюсь на её пальце. Он расплывчатый, но я его вижу.
– Хорошо. Вы можете назвать мне своё полное имя?
Я говорю ей.
– А дата вашего рождения?
Я говорю ей.
– Я схожу за доктором. Мы скоро вернёмся.
Кто-то подносит чашку к моему рту. Я делаю глоток. Вода. Жжение в горле ослабевает. Есть и другие голоса. Новые вопросы. Врач. Он рассказывает мне, что произошло. Переломанные ребра. Швы. Внутреннее кровотечение. Слишком много для меня, чтобы понять.
Трейтон.
Это всё, что я знаю.
Я поворачиваю голову в сторону и сосредотачиваюсь на Маверике. Он пристально смотрит на меня. Сломленное выражение лица. Зелёные глаза полны боли. Доктор заканчивает:
– Мы скоро вернёмся и проведаем её.
Потом мы остаемся одни.
Маверик двигается первым, беря мою руку в свою, вставая и обвивая другую вокруг моей щеки.
– Мне так чертовски жаль, детка. Это всё моя вина.
Я качаю головой, голос хриплый:
– Нет. Мы оба облажались.
– Я не дал тебе шанса рассказать мне, что случилось. Я был так чертовски зол. Это могло стоить тебе жизни.
– И я не доверяла тебе, – говорю я ему, сосредоточившись на его глазах, полных боли. – Мы оба облажались.
– Кто это с тобой сделал?
Я сглатываю.
– Трейтон.
Его челюсть сжимается, и он рычит:
– Я убью его. Я вырву все кости из его тела. Он будет страдать за то, что причинил тебе боль. Клянусь тебе. Я, блять, клянусь.
– Это было предупреждение, Маверик.
Он переводит взгляд на меня.
– Что?
– Ты можешь привести сюда Мала?
Он сужает глаза.
– Да.
Он уходит и через несколько минут возвращается с Малом и Кодой. Мал выглядит таким же сожалеющим, Кода сохраняет невозмутимое выражение лица.
– Мне чертовски жаль, девочка, – говорит Мал. – Мы облажались.
– Это не твоя вина, Мал.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Кода.
– Бывало и получше, – хриплю я. – Какое-то время будет больно, но я сильная. Я справлюсь. Есть ли какое-то внимание СМИ по этому поводу?
Маверик качает головой.
– Никто не знает. Сьюзен об этом позаботилась.
Я киваю.
– Хорошо.
– Это сделал Трейтон, – говорит Малу Маверик.
Мал кивает.
– Я так и думал.
– Это было предупреждение, – говорю я им. – Он думает, что я рассказала тебе о наркотиках. Он сказал, что если ты хочешь войны, ты её получишь. Если ты не прекратишь вмешиваться в его дела, то дальше будет гораздо хуже.
– Это было его грёбаное предупреждение? – рычит Кода. – Блять. Что же это за холодное чудовище?
– Он опасен, – шепчу я. – Так чертовски опаснен.
Маверик смотрит на Мала.
– Что же нам делать? Твоё решение.
Мал смотрит на меня, потом снова на ребят.
– Ему это с рук не сойдёт. Он хочет контролировать город, наркотики текут через него, но я не могу дать ему это. В основном, ему не сойдёт с рук причинение вреда кому-либо из членов этой семьи.
Семья?
Я – их семья?
Моё сердце разрывается.
– Правильно, детка, – говорит Маверик. – Семья. Всегда. Он будет страдать за то, что причинил тебе боль.
Это приятно. Так мило.
– Так что же нам теперь делать? – шепчу я.
Мал смотрит на меня, удерживая мой взгляд.
– Мы будем бороться. Мы не позволим ему победить. Мы вернемся с удвоенной силой.
О. Боже.
Это нехорошо.
– У меня такое чувство, что все вот-вот взорвется, – бормочет Маверик, проводя рукой по волосам.
Мал кивает.
– Это ещё далеко не конец, всё только начинается.
Я смотрю на Маверика.
– Я в безопасности? Мы в безопасности?
Он качает головой, обнимая меня за плечи.
– Пока Трейтон не умрёт, никто не будет.
Маверик наклоняется и обхватывает моё лицо ладонями.
– Не позволю никому снова причинить тебе боль, детка. Клянусь своей жизнью. Люблю тебя, слышишь?
– Я слышу тебя, – шепчу я.
Только я не уверена, что верю ему.
Трейтон только разогревается.
Эта война только началась.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ....