— Так же хорошо, как и твоя задница в узких обрезанных джинсах, — мои руки все также остаются по бокам.
И почему у меня нет даже намека на желание коснуться ее? Я имею в виду, вообще никакого. У меня даже член не дергается. Это плохо, что я хочу, чтобы она на хрен убралась с моих колен?
— Она выглядит чертовски хорошо, малыш, — она хихикает и откидывает голову назад — трюк, который она проделывает, чтобы пробудить во мне желание затащить ее в постель.
В один гребаный день это бы сработало. Но благодаря Макс, кажется, ничего нахрен не работает. НЕТ! Я не буду пытаться поговорить с ней. Она сделала свой выбор. Громко и, бл*дь, четко.
— Дин, — я смотрю позади нее. — Это Лиз. Лиз познакомься с мальцом.
Она разворачивается, оставаясь на моих коленях.
— Эй!
— Привет, — его голос звучит так, будто он снова спрятался в панцирь.
Я делал так, когда рядом появлялся тот, кому я не доверял. Мой голос менялся. Тело напрягалось. Глаза начинали блестеть, и, если сейчас внимательно посмотреть на мальца, вы увидите, как сильно он сжал свой стакан и как немного приспустился на своем стуле.
— Никогда не видела тебя, — она снова прижимается ко мне, и до меня доносится фруктовый запах ее волос.
Я ненавижу его. Я, бл*дь, ненавижу тропические фрукты. С чего бы мне хотеть чувствовать у своего лица киви или банан, или какой там, бл*дь, запах исходит от ее волос? Она не пахнет ничем похожим на Макс. Бл*дь, почему я просто не могу ее отпустить? А, точно… потому что она единственная девочка, которую я когда-либо любил. Хороший ответ.
— Он новенький, — вздыхаю я, и она смотрит на меня через плечо.
— Так… — шепчет она, — ты занят сегодня?
— Ага.
Она смотрит вверх своими голубыми глазами, будто обдумывает что-то.
Сильно сомневаюсь в этом. Умные вещи, исходившие от нее, я могу перечислить на пальцах одной руки, и после этого у меня даже три пальца останутся свободными.
— А завтра вечером?
Правильный ответ должен был бы состоять в том, что теперь я всегда занят… но это бы не помогло выбросить Макс из головы, да? Лучший способ забыть о девушке — это заполучить другую сверху.
— Может быть. Я тебе напишу, — я снимаю ее тело со своих колен, и она вскакивает. Кто-то зовет ее в кафетерии.
— Обещай, — она медленно отходит назад, скользя руками в карманы своих джинсовых шорт.
— Неразрушимый не дает обещаний, малышка, — я подмигиваю ей, прежде чем она начинает хохотать и уходит, чтобы встретиться со своими друзьями.
— Ее IQ вообще больше моего возраста? — спрашивает Дин, доедая бургер.
Впервые за день я смеюсь самым искренним смехом, и он присоединяется ко мне.
Вы тоже можете присоединиться, все в порядке. Не уверен, сколько еще раз мне будет суждено посмеяться.
Глава 3
Макс
Я моргаю один раз. Два. Три. Четыре раза, в попытке заставить высокую синеглазую блондинку с фигурой Барби, стоящую передо мной, исчезнуть.
Да. Я знаю, что вас интересует то же самое, что и большинство. Как «это» может быть моей матерью? Ну, я не уверена, бл*дь, знаю ли я. Мне достался цвет ее волос и на этом все. Она не натуральная блондинка. Ну, это сейчас она такая. С рождения и на протяжении всей жизни, которую я ее знала, она была брюнеткой. Цвет моей кожи — это смесь цветов обоих родителей. От моего отца мне достались глаза, фигура с изгибами, которые преобладают в его роду, и даже узор родинок, как у него. Она… она пожертвовала своим цветом волос и десятью годами своей жизни. И все.
— Разве ты не собираешься что-нибудь сказать? — подталкивает она меня, опустив руки на бедра, которые прикрывает красная узкая юбка-карандаш.
Ну что, вы знаете? Дьявол, и правда, носит «Прада». Или, может быть, «Гуччи».
— Макс, — подталкивает тетя Кэролайн.
Я стреляю взглядом в тетю, а после снова в блондинку, которая называет себя моей матерью. Из меня вырывается краткий выдох, но ни единого слова.
Что, мать вашу, я должна сказать? Спасибо за то, что сбежала от меня, когда я была ребенком, и оставила меня с такими эмоциональными шрамами, что я не уверена, как вернуться к нормальной себе?
— Макс, почему бы тебе не пойти освежиться? — предлагает дядя Майк в надежде прервать битву взглядов.
— А потом присоединишься к нам за обеденным столом, — мягко добавляет тетя.
Коротко кивнув, я двигаюсь влево, прохожу гостиную и иду прямо к гостевой ванной. Оказавшись внутри, я запираю дверь и брызгаю водой на свое лицо, надеясь, что она сотрет большую часть кошмаров, в которые я проваливаюсь.