Со светло-рыжими волосами, она была в переднике из черной тафты и в нарукавниках. Ее холодная улыбка обнажала фарфоровую белизну зубов, а взгляд маленьких глаз был острым.
— Вот наша новая работница по имени Ханивуд, мисс Симпкинс, — объявил Джонсон. — Она не имеет опыта работы на фабрике.
— О, понимаю, — сказала начальница. Выговор ее был нездешним — она приехала из Бостона: полуголодное существование привело ее на фабричную работу. — Ну что ж, приступим поскорее, моя дорогая.
Увидев холодную улыбку этой женщины, Эспер поняла, что перед ней — мелочная тиранка. Девять остальных работниц подняли головы. На вид им было от четырнадцати до тридцати лет, и все они выглядели симпатичными. Когда приказчик ушел, работницы снова опустили головы. Шум машин не прерывался ни на минуту. Свет в комнате был тусклым, и женщины низко наклоняли головы.
— Повесьте вашу шаль вот сюда, — распорядилась начальница. — Этот передник не годится: нужно — из черного бомбазина, как у всех. Теперь прочтите вслух правила, я должна быть уверена, что вы все поняли, — она показала на табличку, прикрепленную в простенке между окнами.
Эспер прочла:
1. Не разговаривать между собой, только с начальницей.
2. Не слоняться без дела по фабрике.
3. Женщинам-работницам запрещаются всякие разговоры с рабочими-мужчинами.
4. Не разрешается отсутствовать больше пяти минут.
5. Не разрешается уходить с рабочего места, пока дневная норма не сдана начальнице.
— Все ясно? — резко спросила мисс Симпкинс.
— Да, — вяло ответила Эспер.
— Да, мэм, — хмуро поправила ее начальница.
— Да, мэм.
Эспер села на свободный стул между девочкой лет пятнадцати и полной женщиной лет тридцати.
Она напрягалась, чтобы понять отрывисто-ворчливые инструкции начальницы. Процесс был несложным, нужно только научиться вдевать нитку в иглу и помнить, что нитка имеет обыкновение обрываться.
Начальница прохаживалась за спинами работниц, делая женщинам замечания. Иногда она садилась за свой стул и с таким же недовольным видом поглощала мятные таблетки.
Час шел за часом. Плечи Эспер, сгорбившейся у машинки, болели, в глазах у нее рябило от постоянного мельтешения иглы.
В двенадцать повсюду на фабрике зазвенели звонки. Женщины встали и принесли бумажные пакеты, сложенные под вешалкой. Эспер, у которой с собой было два пирога с рыбой, достала их и принялась есть.
— Теперь мы можем поговорить? — спросила она у соседки. Та покачала головой, глядя на обедавшую начальницу.
— Почему?
Соседка ответила едва слышно:
— Правила этой старой стервы. Она здесь что хочет, то и делает.
— Что она может сделать?
— Срезать оплату.
Мисс Симпкинс подняла голову, подозрительно глядя на Эспер:
— Если вы кончили есть, продолжайте работу.
— Но прошло всего несколько минут, — ответила Эспер. — На табличке у мистера Джонсона написано: полчаса на обед.
Начальница встала, процедив сквозь зубы:
— Или вы будете делать, что я говорю, или уйдете. Я старшая в этом цехе.
Остальные работницы с любопытством уставились на Эспер, ожидая продолжения. Новенькая хочет показать себя. Ничего, скоро поймет что к чему. Но Эспер пожала плечами и вернулась к машинке. Что пользы спорить? Она ничего хорошего и не ожидала от фабрики. Нет, думала она, нельзя давать повод этой старухе выгнать ее. Она уйдет, когда сама захочет. Она еще покажет этому Портермэну. Когда придет время уйти, она скажет ему все, что думает о его драгоценной фабрике. Он, наверное, удивится, когда узнает, что она все-таки стала работать здесь.
Но Эймос не думал об Эспер. Он передал дело Ханивудов приказчику и забыл о нем, сам же был по-прежнему занят приобретением новых машин и с этой целью ездил в Фармингтон, к Маккею.
Только в ноябре он вспомнил о существовании Эспер. Раз в месяц Эймос совершал инспекцию фабрики. Джонсон обычно хорошо справлялся со своими обязанностями, и Эймос почти не общался с рабочими, но он считал полезным для дела иногда появляться в цехах собственной персоной, и ему приятно было, что его встречают, кланяясь и улыбаясь.
В тот ноябрьский день его обход был еще приятнее, так как он объявил рабочим, что в среду, в канун Дня благодарения, в буфете будет бесплатное пиво. Младшие начальники от лица подчиненных выразили ему сердечную благодарность.
Эймос, сопровождаемый Джонсоном, наконец зашел и в швейный цех. Визит его, как обычно, не был объявлен заранее. Оглядывая помещение, Эймос вдруг заметил рыжеволосую девушку. Он с удивлением узнал Эспер. Надо же, подумал он, а она выглядит не так уж плохо. Интересно, как она здесь оказалась? В этот момент начальница, увидев его, вскричала: