Выслушав дочь Мухамметгылыча сердара, Сары хан подумал: «Оказывается неспроста сердар акга велел доставить именно ему дочь из Хорасана и усадить её в хвосте повозки». Он был благодарен и Мухамметгылычу сердару и его смышлёной дочери за то, что они не бросили его в трудную минуту. И сейчас он вспомнил слова, которые беспрестанно повторял пленённый когда-то Хивинским ханом Гырмызы кел, и с гордостью вслух произнёс эти слова ещё раз: «Я же говорил Вам, что у меня есть сердар по имени Мухамметгылыч!»
Вот так Сары хану, по совету старого сердара, действуя разумно, удалось спасти свой народ от разобщения и гибели, а большую часть его благополучно переселить в долину Пенди. И именно тогда Союнали стал одним из тех сёл, которое Мухамметгылыч сердар перевёл из Мары.
Не то, чтобы от предков в наследство остались скотина или имущество какое, после ухода из Мары семья Мухамметгылыча сердара стала сильно бедствовать и превратилась в одну из нищенствующих семей. Как только они обосновались по возвращению в Пенди, скончался глава семейства Мулькаман, получив тяжёлое ранение в одном из боёв в Мары. А ещё меньше чем через год, не выдержав свалившегося на неё горя, ушла из жизни хозяйка дома, оставив после себя пятерых сыновей и одну дочь, а ведь она была счастливой женой и матерью, ни в чём прежде не знала нужды… Никто почти не знал, в каком месте дороги тогда похоронен сам Мухамметгылыч сердар. Когда они прошли Иолотань, тогда внук сердара Мулькаман принёс бухарские ичиги деда, в которых он ходил в последнее время, его кожаный ремень с железной петлёй с одной стороны, в которой он носил свою саблю, и отдал жене со словами: «Сложи всё это в узелок, и спрячь в укромном месте». Вот только тогда хозяйка дома поняла, что с её старым свёкром что-то случилось.
Расставшись с близкой роднёй, семья Мухамметгылыча сердара испытала невероятные трудности, их кривая хибарка стояла рядом с кибиткой брата деда Акмухаммета чакана.
И они, осиротивши остались никому не нужными на всём белом свете бесправные пять сирот. Было время, когда они нанимались на подённую работу за кусок хлеба, и тогда некоторые злобные нелюди из села позволяли себе насмехаться над сиротами: «Эй, голытьба, имена-то у вас вон какие, сплошь на гылычи (сабля) кончаются – Арнагылыч, Озбекгылыч, Мухамметгылыч, Джумагылыч да Одегылыч, на самом же деле вы простого столового ножа не стоите!»
После Марыйского сражения родня Мухамметгылыча сердара долго не могла прийти в себя. Самое ужасное, что вслед за дедом ушли из жизни отец и мать, и остались сироты одни, и не было рядом никого, кто мог бы помочь и поддержать их. И если у человека нет ни коня, ни родни, стоит ему упасть, как уже встать на ноги становится почти невозможным.
И вот пять братьев, пять сирот, не покидая друг друга, начинают жить, как придётся.
Время от времени их навещала сестра, выданная замуж за хорасанца. Она привозила с собой каждый раз немного продуктов, как могла, подкармливала братьев. Мыла, стирала, наводила порядок в доме, старалась как-то облегчить жизнь братьев.
Она всей душой хотела поднять братьев, поставить их на ноги. Возмущалась: «Да разве же вас можно назвать потомками того почтимого Мухамметгылыча сердара, при имени которого содрогалась вся Хива. Если вы будете вот так вот болтаться без дела, кто отдаст за вас свою дочь?! Когда вы станете нормальными людьми?». Жалея братьев, плакала…
И если бы спустя годы не состоялась та знаменитая на всю округу свадьба у Магсут хана, семья, возможно, никогда бы не очнулись от своего летаргического сна. Что это была за свадьба! Её устраивал Магсут, который когда-то был ханом племени, повёл за собой представителей своего племени и в трудное время спас их от разорения и уничтожения. У такого человека и глашатай должен иметь высокий голос. И потом, свадьбы таких людей, как правило, другие люди считают своими. В тот раз один из сирот правнуков Одегылыч пришёл на эту свадьбу и смешался с остальными гостями. Сегодня гостей обслуживали все женщины и мужчины племён гулджа и ганлыбаш. На убой пригнали почти целую отару овец. В котлах готовились плов, чекдирме, детей и гостей кормили по очереди, щедро угощали их. Женщины в белых и жёлтых накидках, невестки и молодые девушки группами шли на той, ведя за собой детишек. Приятные голоса женщин, сливаясь с грубыми голосами мужчин и шумными голосами детишек, создавали невероятную какофонию…
Одеклыч, набив живот вкусной едой возле казанов, отправился туда, где устраивались поединки борцов. Площадь для борьбы уже была окружена людьми, они шумели и что-то выкрикивали. Одеклыч нашел себе место в задних рядах и там удобно устроился. Вообще-то, если вдруг повезёт, он и сам не был прочь поучаствовать в схватке. Он и прежде на всяких тоях пробовал свои силы в борьбе. И почему же он на этом тое не может выступить? А тем более на торжестве такого уважаемого человека, как Магсут хан?! Одеклыч не заметил, как у него созрело решение вступить в схватку с кем-нибудь из борцов-пальванов.