— Мои похоже не работают.
— Молча приняв очки обратно он что-то нажал в них. Передав их обратно.
— Все равно, я даже без них сейчас лучше вижу.
Да и зачем они, и так все видно хорошо.
— Скажи мне. Что ты видишь вон там?
— Он указал на лес позади нас.
— Деревья, причем очень похожие на ивы, только фиолетовые.
— Хм. Похоже они тебе будут только мешать. Ты ведь знал об этом?
— Спросил он в глубину корабля.
— Догадывался, когда увидел, как он любуется природными пейзажами, хотя без прибора, хоть глаз выколи.
— Ответил Синтез.
— Ладно. Не важно. Пост оборудовали за кораблем. Датчики расставлены. Идите, ваши сменщик сами придут.
— Кивнув, Мария молча пошла в сторону наблюдательного пункта.
Я же отправился за ней. Несмотря на громоздкость самого экзоскелета он фактически не ощущался.
Сев на ящики, мы начали наблюдать за периметром. В лагере все постепенно засыпали, костер был потушен и все погрузилось в тишину, покрываемую далёким шелестом листьев и жужжанием, переходящим в кваканье.
Невольно представил себе летающих лягушек. Ну, а что, другая планета, другие виды, пути развития и эволюции.
Пол часа так и прошли в тишине, я думал о лягушках, и не знал, как завязать разговор. Изначально я посчитал, холодность Марии, реакцией по отношению ко мне. Но как рассказал Гавр, она всегда и со всеми такая. А кто я такой, чтоб лезть в душу к человеку.
Будучи практикуясь в психологии, я понял, что это далеко не просто. Нужно не только с умным видом выслушать человека, но оставаясь беспристрастным в душе, все равно дать понять пациенту, что вы понимаете и принимаете его проблему, давая вариацию рабочих планов действия. После таких бесед чувствуешь себя как лимон, пропущенный через соковыжималку. И когда слышишь от незнающих людей, что для них работа психолога заключается в том, чтоб сказать.
— Обижают, не обижайся. Грустно, не грусти. Есть мой номер? Удали.
— То на полном серьёзе хочется взять его за загривок и…
— Что-то увидел?
— Неожиданно спросила Мария.
— Нет, а что?
— У тебя лицо такое сосредоточенное было.
— Даа, так, мысли гонял.
— Все вновь погрузилось в тишину.
— Кстати ведь твой позывной Омега?
— Да.
— Я хотел спасибо сказать. Тогда у поезда я ещё был в сознании, когда ты подошла.
— Я выполняла приказ.
— Извини что лезу с вопросами, но мне стало интересно, что сделал такого Синтез, что вы вот так все взяли и вместе с ним отправились.
— Мои родители были его друзьями, но их убили во время гражданской войны. С тех пор, можно сказать, он мой опекун. Про остальных не скажу, не интересно.
Ребята они не плохие, этого факта мне хватает за глаза.
А сейчас давай просто молча досидим свое время. У меня нет желания разговаривать, не с тобой не с кем-либо.
— Договорив она отвернулась в противоположную от Александра сторону. Он не видел, как по ее щеке предательски побежала слеза. Те события вновь всплыли у нее из-под корки памяти.
— Мамааа! Мамочкааа!
— Не бойся Амари, папа тебя защитил. Злые звери тебя не съедят.
— Осев на пол и харкая кровью сказал молодой мужчина с ярко зелёными глазами постепенно теряющими цвет.
— Папочкаааа!
— В разрушенный госпиталь пробился отряд зачистки Синтезоидов под командой лейтенанта Синтеза. Где они застали два тела в окрашенных кровью лабораторных халатах, над которыми рыдая и крича склонилась девочка.
В руке у мужчины было записывающее устройство.
В противоположном углу с перерезанной глоткой лежали два Мимика.
— Синтез сразу же узнал своих друзей Репликантов, что не смогли эвакуироваться, и до последнего оставались в госпитале помогая раненым солдатам и мирным жителям.
Склонившись над телами с открытыми посеревшими глазами, прикрыв их, протянул руку девочке, что была их единственной и любимой дочерью. Эта война уже забрали жизни миллионов невинных, и многих его друзей и знакомых, и все из-за этих тварей, он не сдержался и выпустил несколько залпов по уже мёртвым Мимикам.
— Пойдем Амарилия.
— Протянув руку девочке сказал он.
— Нет! Я никуда не пойду без мамы и папы. Я буду с ними.
— Всхлипывая держа их за руки кричала девочка.
— С улицы вновь послышались выстрелы и в здание вбежал солдат.
— Командир, они вызвали подкрепление необходимо отступать, орбитальная станция уже навелась на этот сектор.
— Поняв, что нет времени, на уговоры, он схватил ее на руки и под прикрытием побежал наружу к кораблю, что ждал только их.
— Неееет! Неееет! Мамааа! Папаааа! Я не хочу! Пусти меня! Мамааа, Неееет.
— Она била своими кулачками его в грудь, брыкала ногами.
Когда их корабль уже был в воздухе по тому району ударил яркий луч света плавя камень и сжигая воздух.
А девочке вкололи дозу успокоительного.
— Уже сидя на базе в своем модуле Синтез прослушал запись с устройства, что украдкой успел схватить. Которую позже он покажет ей.
— Не бойся Амари, папа тебя защитил. Злые звери тебя не съедят.
Кхех… кхх. Синтез, мой дорогой друг. Позаботься о Амарилии. Кхх кхе кх… прости, что не сдержал обещание. Ещё увидимся дружище.
— Голос затих и запись кончилась.
— Его душили слезы, но на них у него не было не права не времени. Взяв цепочку с кулоном в виде зелёного цветка, который был намотан на устройство, покинул модуль.
— С момента пробуждения Амарилии, она молча сидела в карантинной зоне уставившись в одну точку, ни с кем не разговаривая.
— Войдя к ней он сел рядом. Пять минут он молчал, после чего протянул ей на ладони кулон и включил запись.
Когда она закончилась, то до того молчавшая девочка вновь разревелась. В палату тут же зашла мед работник, но Синтез жестом руки попросил ее выйти.
— Не зная, что делать, он приобнял ее.
Обняв его в ответ, она разрыдалась ещё сильнее. С тех пор она стала его приемной молчаливой дочерью. Война за их мир была проиграна. И две души с непростой судьбой отправились в долгое путешествие.
— Как бы она не старалась, но слезы предательски текли. А плечи начали содрогаться. Но взяв себя в руки она смогла унять эмоции и поправив выбившуюся прядь волос, вновь уставилась в темноту, стараясь не обращать внимание на своего напарника. Что с таким же задумчивым видом смотрел в даль.
— Сидеть оставалось ещё пол часа, за все время так ничего и не произошло. Я решил погонять по своему телу эфир. Видя, что Мария смотрит за периметром. Прикрыв глаза, я представил как тепло распространяется на все тело.
Неожиданно наруч экзоскелета начал сигнализировать о превышении допустимой нормы температуры.
— Что там у те…
— В этот момент сработала аварийная система экзоскелета выбросив меня и начав тушить себя.
Изнутри повалил пар.
— Айй!
— Отдернула руку Мария, прикоснувшись к моему плечу.
— У тебя звезда и глаз светятся.
— Сказала она, сжимая свою руку.
— Просто решил немного потренироваться. Сама то как?
— Спросил, глядя на ее руку.
— Ее ладонь немного засветилась зеленоватым цветом.
— Способность Репликантов.
— Ответила она видя, как я за ней наблюдаю.
— Стой, не вертись на тебе одежда расплавилась и прилипла.
— И правда, я стоял лишь в одних обтягивающих шортах, которые мне выдали ещё в палате с пометкой, о том, что они выдерживают экстремальные температуры.
Штаны, и футболка висели лохмотьями, а какая-то часть оплавилась и застыла на моей коже.
— Я не чувствовал боли или дискомфорта, когда разогрелся, лишь то, что стало гораздо теплее. Но теперь я чувствовал боль, когда с меня отдирали налипшую синтетику. Не сильную, но неприятную. Использовать эфир побоялся. Так как еще не разобрался со своими новыми возможностями поэтому по мере удаления ткани, Мария прикладывала к моей спине ладони и боль проходила.
Аккуратно убрав последний большой лоскут синтетики, она приложила обе ладони к спине.