— Оболой. Откуда?
— Мать дала. На случай, если Аид попытается затащить меня в Тартар. Возьми их. Они тебе понадобятся, чтобы миновать Харона.
Лодочника, перевозившего души через Стикс в Поля Асфоделя, где им предстоит ждать суда.
Да, монеты ему понадобятся, это хоть какой-то шанс миновать первое препятствие на пути в преисподнюю. Удивление смешалось с признательностью. Орфей взял подарок и спрятал в карман.
— Я тебе очень благодарен.
— Докажи, что я ошибаюсь. Известие, что душа может пережить тьму преисподней, будет достаточной благодарностью.
— Я тебя не забуду, — сказал он, выходя из комнаты.
— Тогда ты будешь первым, — прошептала Мэйлия.
Глава 18
Подходя к спальне, куда ее направил Ник, Изадора прикрыла ладонью рот и зевнула.
Она и ее спутники засиделись за полночь, обсуждая с Ником не только Орфея и ситуацию с сиренами, но и военную стратегию и помощь аргонавтов колонии, расположенной сейчас здесь, в Монтане. Недавно демоны Аталанты напали на деревню высоко в Скалистых горах, перебив и людей, и полукровок. К тому же, по всему тихоокеанскому северо-западу увеличилось количество сообщений о странных убийствах и появлении диковинных существ. Аргонавты вместе с Ником и его людьми пытались выследить и уничтожить демонов, прежде чем произойдут новые смерти.
Все согласились, что необходимо положить конец злодеяниям, прежде чем новая потусторонняя сила решит воспользоваться отсутствием Аталанты и возьмет тварей под свой контроль. Или прежде чем вернется сама Аталанта.
Последняя мысль засела в голове Изадоры. Царица ни секунды не сомневалась, что как раз сейчас Аталанта пытается выбраться из преисподней.
— Тебе не стоит быть на ногах так поздно, — встревоженный голос Деметрия ворвался в мысли Изадоры, и она улыбнулась мужу, который распахнул дверь и пропустил ее, стараясь, как заметила Изадора, не притрагиваться к ней. Он всегда старался не ее касаться. По крайней мере, когда их могли увидеть.
— Все в порядке. И потом, ты, как и я, знаешь, что Ник не появится в Арголее. Значит, надо ловить его при каждой возможности. По крайней мере, сегодня он в благодушном настроении.
Вопреки обыкновению. Хотя они с Ником заключили союз и в этой схватке делились информацией и людскими ресурсами, Иза знала, как тяжело повстанцу быть рядом с ней. Особенно, если в комнате присутствует и Деметрий.
— Он не может видеть нас вместе, — сказал Деметрий за спиной жены, закрывая дверь. — Я знаю, что он чувствует, и не могу его винить. Иногда я думаю, не лучше ли тебе быть с…
— Не говори так. — Она повернулась к нему, зная, что этот страх исходит из самых глубин его души. Души, которая, по мнению Деметрия, никогда не будет достойна Изадоры, хотя та и связала свою и его жизни. — Даже не думай об этом. Не его я хочу, Деметрий. Не он тот андрас, в которого я влюблена. Не он тот, кто…
Он накрыл ее ладонь своей. Дернул к себе жену, прерывая ее речь. Иза врезалась в его крепкую грудь и застонала, когда муж поцеловал ее так, что у нее поджались пальцы ног.
Его прикосновения всегда действовали на нее так. Электризовали. Воодушевляли. Разрывали. Так же, как при первом поцелуе на острове, где их удерживала Аталанта. Если богиня планировала использовать наложенное Герой проклятие родственных душ себе на пользу, то просчиталась. Ведь их связь совсем не походила на проклятие. Она стала лучшей частью жизни Изадоры.
Деметрий обхватил ее лицо большими сильными руками. Скользнул языком в приоткрывшийся рот Изы. Деметрий источал вкус кофе, который они пили раньше, и греха, которым она хотела заняться сейчас. Аргонавт проявил больше страсти при поцелуе и притянул жену так близко, что она могла видеть и чувствовать лишь его.
Когда он отстранился, у Изадоры сбилось дыхание, а тело болело от желания. Глаза мужа — темные обсидиановые озера — вытягивали из нее душу.
— О боги, кардия. Мне ненавистно то, что переживает Ник, но отпустить тебя я не могу. Даже ради него. И я хотел бы целовать тебя так целый день.
Иза крепко вцепилась в ткань его рубашки. Деметрий был таким крупным, и весь словно состоял из крепких мускулов.
Ей это в нем нравилось. Его размеры, некогда пугавшие ее до смерти, сейчас невероятно заводили.
— Лучше бы тебе никогда не отпускать меня. И к твоему сведению, аргонавт, я хочу, чтобы ты целовал меня так весь день.
Деметрий прижался губами к ее виску и проложил дорожку жарких поцелуев до уха, отчего у Изы екнуло сердце.
— Ты знаешь, почему мне нельзя. Прикоснувшись к тебе, я не могу остановиться.