ПИСКАРЕВКА. ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Ленинградец душой и родом,
болен я сорок первым годом.
Пискаревка во мне живет.
Здесь лежит половина города
и не знает, что дождь идет.
(Сергей Давыдов)
Моему дедушке, которого я никогда не видела.
Я вспоминаю... Нет, не вспоминаю -
я помню сердцем то, что было не со мной.
А кажется, что я все это знаю:
блокада, арт-обстрел безудержный ночной.
Как крохотная девочка боялась...
Как мать её к грузовику несла...
Как ты в Сибирь с детдомом отправлялась...
Ты так была тогда еще мала!
Не от тебя узнала. Ты молчала.
Из треугольников, записок фронтовых,
которые в шкатулке отыскала.
Листочки ветхие. Ты сохранила их:
о том, как ехала с детьми в вагоне
подвластном северным ветрам,
как ты кричала "мама!" на перроне,
о доме вспоминала по ночам.
А после... После - Пискаревка
и серый камень на сырой земле,
и девочки склоненная головка,
цветы у камня желтые в траве.
Ты вынесла все тяготы разлуки,
холодные сибирские ветра.
И приз тебе - встречающие руки.
(А шаль от слез у мамы вся мокра).
Но твой отец, мой дед... Он был Солдат.
Вдали от дома, от семьи, от счастья.
И сберегая гордый Ленинград
не пережил всех тягот и ненастья.
Отец твой защищал не просто Город.
Он защищал тебя, твои мечты
и детство, что закончилось так скоро,
когда в "кольце" остались мать и ты.
И приз ему - тот камень на траве,
где ни фамилии, ни имени - лишь дата.
Тот день, когда могилу для солдата
копали в промерзающей земле.
Ты не грусти. Сейчас он не один.
С ним рядом те, кто Город охранял,
кто жен, детей своих оберегал,
сгорая в пламени далёких тех годин.
И рядом (мамочка! не плачь! не надо..)
те, кто легли в сраженьи за Страну.
С ним рядом - половина Ленинграда.
Они боролись и вели войну!
Войну с болезнью, голодом и страхом
войну с обстрелами по правой стороне.
Они боролись, чтоб остаться ЛЕНИНГРАДОМ,
чтоб город жил и краше стал вдвойне.
И победили в той войне. Вся половина.
Не сдались. Отстояли. Отвели
беду и смерть от, тоже, половины...
А сами... Сами на покой ушли.
И я стою у мраморного камня,
где нет фамилий, только год и дата;
где нет различий - кто майор, кто рядовой;
где все герои с гордым званием Солдата.
Они - все вместе - защищали город мой.
Здесь - все герои: старики и дети,
больные, не весомее пера,
солдаты, капитаны, лейтенанты,
врачи и школьники, кассиры, мастера.
Все вместе отстояли эти шпили
и купола над тихою Невой.
И Вы - все вместе - в этой битве ПОБЕДИЛИ!
Вы заслужили вечный свой покой.
Мать-Родина. Вся память поколений
о вашем подвиге в дни страшной той войны.
На Пискаревке караульных скоро сменят...
Твой камень, дед.
Здесь только дата.
Вот цветы.
РЕКВИЕМ. МИНУТА ЖИЗНИ, МИНУТА СМЕРТИ
Наполним этот день любовью,
Разбавим гордостью печаль.
Пусть сердце нам сжимает болью,
Когда назад мы смотрим, вдаль.
И в праздник дань отдав деянью,
Мы вспомним в светлый день о тех,
кто жизни не жалел. С печалью
Мы вспомним поименно всех.
Мы вспомним воинов сражений,
И то, что в страшной той войне
Они до наших зарождений
Спасали жизнь – тебе и мне.
Мы вспомним женщин и подростков,
Сменивших у станков мужчин.
И, встав, у мраморных помостов,
Давайте, вместе помолчим.
Нам отстучит одну минуту,
Минуту жизни, метроном:
Она промчится за секунду,
Но долго шла – под арт-огнем.
Минута длилась бесконечно,
Когда в атаку деды шли,
И кто-то в ней остался; вечно,
Чтоб наш покой хранить могли.
Наполним этот день любовью,
Разбавим гордостью печаль,
Чтоб сердце не сжималось болью,
Когда вперед мы смотрим, вдаль.
ГОРГУЛЬЯ
Да будь ты проклята, война,
Горгульи порожденье!
Уродливы, как ты сама
Глаз диких наважденья:
В них всё не так, как быть должно,
В них дети - не играют,
Не в декорациях кино
Они себя взрывают.
В них кукла может миной стать,
Конфета - граммом яда,
А мать - ребеночку под стать -
Смертельная гирлянда
Девчонки, школьницы почти,
Наносят макияж,
Который должен жизнь спасти,
А не вводить в мандраж,
Не привлекать к себе парней,
Которые здесь, рядом;
Чтоб тенью стать для пуль, ножей,
Под, окуляров, взглядом.
Для них бинты - фата и креп,
Палатка - балдахин,
Пески - и брачной ночи склеп,
И ложе, где один.
Кинжал, что между тел лежит
Не девство стережет,
А шанс спастись, когда кружит,
Горгульи дикий взвод.
И стон мучительный из губ,
Когда обняли стан -
Не потому что кто-то люб,
А шаг к Вратам, в "тюльпан".
И след от пуль вокруг спины -
Венчальное кольцо...
Кто говорил, что у войны
Не женское лицо?