Ночная прохлада немного остудила меня, и я начала сомневаться в собственном рассудке. Куда я иду, зачем?! Может, я не вполне проснулась? Другого трезвого объяснения своей опрометчивости я не находила... и все-таки я не повернула обратно, упрямо продолжая намеченный путь. Почему? Право, не знаю!
Я шла торопливо, с подозрением вглядываясь в черные тени, вздрагивая от малейшего звука и ежась от промозглого холода, пробиравшего меня до костей. Я прятала подбородок в воротник куртки и мысленно кляла все и всех: и бабушку, и себя, и Тамару, и даже бедную Настеньку. Но в первую очередь я проклинала Антона. Именно он во всем виноват!
Я умудрилась добраться до родительского дома без приключений и даже никого не разбудила, проникая в квартиру. Достижение своего рода, ведь у моей матери сон чуткий, да и тетя Оксана, беспокоясь за дочь, вряд ли спала глубоко и сладко.
До рассвета оставалось не так много времени, и следовало поспешить. Скинув в прихожей куртку и ботинки, я на цыпочках прокралась на кухню и принялась за дело. Стараясь двигаться совершенно бесшумно, я без проблем отыскала на одной из кухонных полок баночку со слегка засахарившимся темным медом, а из холодильника вынула пакет с молоком самой высокой жирности. Остальное было делом техники... причем наиболее трудным оказалось настроиться на нужный лад и добиться состояния “внутренней тишины”. Попробуй успокой сознание, когда сердце бешено колотится и готовится выпрыгнуть из груди!
Пожалуй, то утро изменило мою жизнь, разделило ее на “до” и “после”. Я не стала ярой бабушкиной последовательницей, но именно с тех пор перестала отрицать немыслимое. Именно с тех пор я перестала быть просто Эльвирой, веб-дизайнером. И, боюсь, это не было переменой к лучшему...
...Солнце уже взошло, но свет цедило не слишком щедро, когда я осторожно проскользнула в свою бывшую комнату - ту, что временно занимали наши гостьи, - с бутылью, в которой плескалось снадобье Тамары, хорошо разбавленное моим напитком. Я остановилась у постели Насти и, глядя на нее, спящую, сверху вниз, в сомнении наморщила лоб. Будить ее казалось не слишком гостеприимным, тем более в столь ранний, сонный час... вот если бы она сама проснулась... а я тут как тут, с теплым и вкусным лекарством...
Как будто услышав мои мысли, юная кузина застонала, захныкала скозь сон, что-то беззвучно забормотала... довольно улыбнувшись, я смело потрясла девочку за плечо. Та не сразу, но проснулась, размежила веки и, щурясь, всмотрелась в мое лицо.
-Эля? - слабо прошептала она, наконец.
-Ага, - тихо ответила я, косясь на кровать тетки. Не хватало еще разбудить эту громогласную особу, та неминуемо вырвет из объятий Морфея мою мать, и начнется свистопляска! - Тебе снилось что-то плохое... ты стонала...
Она нахмурила свой юношески гладкий лоб, пока не тронутый отпечатками будущих тревог.
-Не помню, - все тем же неуверенным утомленным голосом прошептала Настя.
-Как ты себя чувствуешь?
Девочка прислушалась к себе.
-Не очень хорошо...
-Тогда вот, выпей, - тоже шепотом сказала я, протягивая флакон и почему-то волнуясь.
-А что это? - с любопытством поинтересовалась Настя, послушно откупоривая бутылку и прикладываясь губами к его горлышку. Вопрос был чисто формальным, и я могла ответить, что угодно...
-Просто лекарство...
-Вкусное! - одобрила Настя, причмокивая. - Все можно выпить?
-Конечно, - усмехнулась я с невольным облегчением и потрепала девочку по шелковистым волосам. - Для тебя приготовлено...
И на сей раз я была совершенно искренна!
-Что приготовлено? - с подозрением спросил голос тети Оксаны, которую все-таки разбудил наш громкий шепот. - Чем ты поишь мою дочь?
Задано было таким тоном, будто я предложила Насте по меньшей мере водку. Я раздраженно обернулась и без удовольствия воззрилась на свою тетку, облаченную в необъятных размеров ночную рубашку, с пугающе растрепанными волосами. Она грозно взирала на нас с Настей.
-Просто теплое молоко с медом и травками, - уклончиво пояснила я. - Повышает иммунитет.