— Я не говорил, что я знал, кто убил Сару, — терпеливо ответил Майкл, — я сказал лишь, что знал, кто является автором письма. Но вот Харшу это не было известно, равно как и Гарвину.
— Этого не знал и ты! — закричала она в дикой ярости.
— Подожди, девочка, я не закончил. Я отдаю тебе должное, ты здорово постаралась. Подумать только, ходила, наверное, целый день, вынашивая планы мести после той ночной размолвки, и каждую минуту ждала развязки, — здесь тебе не позавидуешь. А мисс Мортон тем временем безуспешно пыталась связаться со мной, чтобы, как я полагаю, попросить проверить, не числятся ли за тобой похожие шалости в других больших городах, которые вы вместе посещали. И вот время подходит к шести. Ты узнаешь, что на меня она так и не вышла, есть шанс спастись, хватаешь ножницы и убиваешь ее. — Майкл Шейн сделал паузу. — И, наконец, последний мазок. Завершающий штрих, так сказать. Пятисотдолларовая банкнота рвется пополам, одна половинка засовывается в письмо ко мне, другая — как в настоящей драме — оказывается зажатой в кулаке жертвы. Видит Господь, этим ты меня купила! Маленькая завершающая деталь, невероятная по своей циничности. И эта деталь говорила красноречивее любых слов:
Ну что, Майкл Шейн? Видишь, я обращаюсь к тебе в минуту своей смерти и говорю то, чего не успела сказать в письме?
Да, я купился. Грешен, с кем не бывает. Когда я стоял там и глядел на нее, то думал именно это. Ты здорово придумала и то, что твоя мисс Мортон, мол, не вынесет позора, если ее имя появится в прессе в связи с шантажом, и поэтому настаивала на частном расследовании.
— Нет! Ты не докажешь! — пронзительно закричала Беатрис Лалли и, притянув сумочку, открыла ее и лихорадочно принялась что-то там искать. — Кроме тебя, никто ни о чем не подозревает, и ты никогда…
— Майкл, берегись! — на пороге спальни показалась Люси Гамильтон.
Но Беатрис уже нашла то, что искала, сумочка полетела на пол, а на Шейна смотрел отливающий серебром ствол пистолета — точной копии того, из которого она застрелила Ральфа Мортона.
Но Майкл был начеку, Люси могла бы и не кричать: он мгновенно пригнулся и, схватив сервировочный столик за ножки, резко двинул его вперед, в результате чего мисс Лалли оказалась прижатой к кушетке, а ее пистолет выпал на пол.
Люси Гамильтон подбежала и подобрала его.
— Молодчина, ангел, — похвалил ее Шейн, — надеюсь, ты все записала?
— Да, Майкл. Но сначала я должна расшифровать нацарапанные в темноте каракули, а уж потом сделаю как положено. Когда ты сказал, что мисс Лалли направляется сюда с тобой, прихватив зубную щетку, я сразу подумала, что ты хочешь, чтобы я тоже пришла. Но почему ты выбрал этот способ? Мог ведь объяснить шефу Джентри, и все?
Детектив отодвинул столик от Беатрис. Мисс Лалли лежала спокойно. Она казалась вконец обессилевшей, только жгучая ненависть пылала в ее красивых черных глазах.
— Поспешив, я бы мог все испортить, — Майкл Шейн начал бодро собирать попадавшие со столика на пол предметы. — А самое главное — я должен был заполучить оригинал статьи, — несколько страниц из нее выпали, Майкл собрал их и передал статью Люси. — За это мне еще пять штук от Бертона Харша. А кроме того, — добавил он, — я мог и ошибаться. Что, если бы Беатрис оказалась умнее и выкрутилась? Кто знает, как иной раз может пригодиться зубная щетка?