Выходит, не зря при первом же взгляде на Ильзу Михе пришла в голову мысль, что внешность у нее абсолютно модельная?..
Кстати, памятного шрама, которым порушил совершенство женского тела коновал Миха Быстро, ни на одной из фоток не было. Фотошоп? Или?..
Миха полез смотреть даты и убедился: все найденные им снимки были сделаны пару лет назад или даже раньше. А потом будто отрезало — словно бы в один миг Ильза просто перестала интересовать фотохудожников и редакторов гламурных журналов. А может, у нее самой что-то поменялось в жизни, что заставило отказаться от карьеры модели? Но что? Замужество?
— Я вспомнила… — сказала прямо у Михи за спиной Васька, и ее обычно спокойный, как танк, отец, у которого руки не дрожали даже в критические моменты во время сложнейших операций, подпрыгнул от неожиданности.
— Васька, блин!
— Это же Ильза Эргле. Та самая Ильза Эргле! Несколько лет назад очень модной была. Ей светила шикарная карьера в модельном бизнесе, а потом с ней вышел скандал, и все схлопнулось. Ее все начали отменять. Ну знаешь? Это теперь тоже модно — отменять человека, который чем-то не угодил тусовке… Так это ее ты трахнул, а после сбежал?
— Она от меня сбежала, — мрачно сознался Миха.
— Ну и дура. Хотя, насколько помню, тот скандал, стоивший ей карьеры, вышел как раз из-за мужика. Или как-то связан с ним был. Может, она теперь ничего серьезного просто не хочет?
— Что за скандал-то?
— Ну так погугли, Миш. Ты ж за компом сидишь, а не я.
И Миха погуглил, получив после первого же поискового запроса с фамилией Ильзы и словом «скандал» сотни ссылок: наркотики, богемные вечеринки, участие в нелегальных гонках, вождение в пьяном виде, авария, едва не унесшая несколько жизней, включая детские… Причем устроила ее Ильза не в своем городе, о котором столько рассказывала, а как раз в том, что теперь стал родным для Михи. И не на мотоцикле, а на дорогущем суперкаре, который незадолго до этого угнала…
Бля-я-я-я…
Глава 16
Картина, которую рисовали разные статьи, разные сайты, разные люди была такой ужасной, полной таких убийственных подробностей, что Миха, сначала было глубоко шокированный (помнилось ведь желание Ильзы поучаствовать в нелегальных гонках и вообще ее темперамент, так ярко и сладко проявившийся в сексе!), после в описанном начал сильно сомневаться.
Да и Васька, по-прежнему топтавшаяся у него за спиной, подтвердила: мол, все выглядит так, что смахивает на проплаченную травлю.
— Отмены эти все, как правило, бывают срежиссированными… И смотри, в статьях прям фразы повторяются. Будто по одной шпаргалке клепали. Своими словами рерайтили кем-то другим подготовленный текст…
— Думаешь, не все так просто с той аварией?
— Ну откуда мне знать, Миш? Всякое возможно. В том числе и то, что написанное про нее — правда, что все на самом деле так и было. Интересно, у кого она тот самый суперкар угнала? Это ж еще суметь надо. Такие-то машины, поди, все со сложнейшими сигналками. И вообще просто так в темных дворах без присмотра не стоят…
— Хороший вопрос, — пробормотал себе под нос Миха и опять застучал по клавишам в поисках уже этой конкретной инфы.
Застучал… и очень быстро (да блин!) обломался. Везде была куча мерзких подробностей, отягчающих и без того отвратный образ зарвавшейся и зазвездившейся богемной дуры-блондинки, а вот информации о хозяине машины, история с которой, похоже, и поставила крест на модельной карьере Ильзы Эргле, не находилось совсем.
Не помогли и фотки с места аварии, все-таки просочившиеся в сеть. На яркой желтой тачке, разбитой если не в хлам, то очень сильно, не получалось рассмотреть номера, которые помогли бы найти ее хозяина. Вообще не вышло понять — были они на машине или нет. То ли успели снять гаишники, как это уже бывало, когда в подобную историю влипал какой-нибудь депутат, то ли снимки осознанно отбирали так, чтобы ничего лишнего не засветить.
Зато было много других фотографий: перекореженная остановка, рыдающая женщина с ребенком на руках. Кровь на асфальте…
Верить в образ Ильзы, нарисованный журналистами, которые еще и постоянно упирали на то, что еще чуть-чуть, еще совсем немного и точно не обошлось бы без смертей — «могли погибнуть дети!» — не хотелось. И Миха с облегчением позволил себе это. Как минимум потому, что хорошо помнил, какой Ильза была там, на Трэфене. Совсем не зазвездившейся. И точно не законченной наркошей — уж этот-то контингент Миха за время своей врачебной практики научился различать достаточно хорошо.