Чем бы закончилась такая вот «встреча», если бы с кирпичной стеной встретилось не это усиленное технологиями железо, а слабые человеческие кости? Кости Ильзы…
Стало не по себе. А вот она сама явно думала о другом. Рассмотрела повреждения своего двухколесного коня и только носом сопнула тоскливо.
— Ну ты чего? — утешая, спросил Миха. — Все чинится…
— Для того, чтобы чинить, нужны время и деньги. Много денег. И раньше-то такое стоило бы до фига, а теперь и вовсе…
— Твой выигрыш…
— Не мой.
— В смысле?
Ильза немного помолчала, а потом с явной неохотой сообщила:
— Уйдет на оплату долга.
Это было интересно. Что за долг такой? Неужто за тот самый разбитый суперкар?.. Неужели хозяин, отказавшись писать на прекрасную угонщицу заявление в органы, деньги на ремонт все же потребовал? Это тоже следовало узнать, но позднее, а пока… Миха хлопнул себя по карману куртки и деловито сообщил:
— Зато мой внезапный выигрыш — только мой.
— Что попросишь взамен?
— И сказал бы, что тебя, но мне так не надо.
— А как надо?
— Ты знаешь.
— Глупый… — Ильза рассмеялась с одной стороны как-то, что ли, болезненно, а с другой — освобожденно, шагнула ближе и вернула себе ранее украденный у нее поцелуй.
— Уж какой есть, — немного отдышавшись, сказал Миха, а потом полез в карман за телефоном.
— Ты?..
— Механику своему позвоню. Или у тебя свой?
— Нет. Да и потом ночь уж.
— У него бессонница… — начал было Миха, но, услышав бодрый голос в трубке, поздоровался уже с тем, кому и звонил: — Здорово, Левша. Как сам? Примешь на постой битого «Гуська»? Можно прямо сейчас привезти?
И все решилось. Эвакуатор по пустому городу добрался мигом, мотоцикл Ильзы затолкали совместными усилиями на платформу, а потом случилось самое приятное: сама она, натянув на голову шлем, уселась у Михи за спиной, крепко обхватив его руками за талию, а ногами сжав бедра.
Ощущение было таким, словно это не поездка из пункта А в пункт Б следом за неторопливо «тошнившим» эвакуаторщиком, а что-то вроде прелюдии к сексу — аж жарко было и в штанах тесно.
Глава 21
Левша, как и сказал, возился у себя в боксе на подземной парковке. Он уже много лет снимал его под собственный небольшой сервис. А еще Миха знал, что на этом самом подземном паркинге у Левши есть и еще один бокс, в котором он организовал платное хранение: ставил на зиму мотоциклы своих клиентов, которым больше девать их было некуда, или принимал технику в таких вот случаях, как у Ильзы — когда агрегат был не на ходу, а денег или запчастей для немедленного ремонта не находилось.
Левша поднялся, вытирая руки замасленной тряпкой, поздоровался с Михой, с видимым удовольствием осмотрел Ильзу.
— Это Левша, — представил его Миха.
— Так и есть, — подтвердил тот и задрал рукав футболки, показывая татуху.
Ильза глянула на веселую блоху в модных подковах, набитую кем-то, явно не обделенным талантом, заулыбалась и тоже представилась.
А вот Левша, осмотрев «Гуська», посерьезнел. Ходил вокруг, почесывая блестевший под светом потолочных ламп лысый череп, сопел, ворчал неурочно разбуженным медведем, а потом поинтересовался у Ильзы:
— Сама-то как?
— Плечо болит, а так в норме.
— Чего про плечо-то не сказала? — раздражаясь, спросил Миха. — Надо осмотреть.
— Осмотришь, — пообещала Ильза, и прозвучало это как-то так, что Миху бросило в жар, а у вроде как занятого совершенно другим Левши начали медленно наливаться краской уши.
Миха отдал ему все случайно привалившие сегодня бабки (легко пришло — легко ушло!), обсудил перспективы ремонта (очень быстро, блин, обсудил!), а потом ухватил Ильзу за руку и повел за собой.
Сначала к своему «боевому коню», потом в лифт своей многоэтажки, а после — в свою же холостяцкую квартиру, которая мигом стала привычно неухоженной, как только завершившая свой визит к отцу Васька собрала манатки и отбыла домой к маме.
Как же Миха об этом моменте мечтал! Ну, в смысле, не об отъезде дочери, а о том, как останется здесь, у себя дома, наедине с Ильзой. Как сладко и горячо представлял, что она окажется на его, Михиной, территории, тепленькая, вне привычного окружения… И Миха ее прихватит, прижмет, заставит объясниться… А после утащит к себе в спальню, как медведь в берлогу, и будет там… сосать… Как лапу…