— Ильза, — позвал Миха, очень вовремя отрезая ее мотоциклом от вынырнувшего из толпы бугая. — Садись.
— Ты… — начал бугай и потянулся к Михе.
— Лапы убери! А то переломаю, чинить откажусь, а тебе после несколько месяцев придется жратву из миски как собаке лакать. И с грязной жопой ходить, потому что, обосравшись, подтереться самостоятельно ты тоже не сможешь. Хочешь? Могу обеспечить на высоком профессиональном уровне. Сломаю качественно, со смещением и мелкими неприятными осколками, которые после еще и хрен вместе соберешь. Так, чтобы заживало подольше, а потом болело всю жизнь на погоду и просто под настроение.
Глаза у бугая сделались круглыми, и руки он торопливо убрал. Миха, все-таки дождавшись того, чтобы тихая и происходящим всерьез напуганная Ильза уселась сзади и обхватила его за талию, двинулся прочь, но тут дорогу ему заступили двое других.
— Зря ты, — сказал один, а второй переступил с ноги на ногу, одновременно перекидывая с одной ладони в другую раскладную металлическую хрень — явно тяжелую и неприятно облезлую от частого использования. — Из-за суки, людей по пьяни положившей, и себе жизнь сломаешь, и ей не…
— Кстати! — Миха даже хлопнул себя по лбу. — Кстати об этих самых якобы положенных людях! Я ж Антоше обещал подробности. Да и аудитория, чтобы их выслушать, хорошая вокруг собралась: большая и заинтересованная… Слава сразу найдет своего истинного героя — тот и с места сойти не успеет!
— Миш? — из-за спины позвала Ильза, когда Миха развернул «Ямаху» обратно — в ту сторону, где, кажется, все еще занимался распальцовкой сынок Княжича.
— Забыла? Все будет хорошо, любовь моя. Все теперь у тебя будет хорошо. Просто потерпи еще немного.
— Попробуешь ее увезти… — прилетело в спину.
— Да куда уж мне — докторишке сраному? — беспечно откликнулся Миха и, почувствовав, что Ильза прижалась еще крепче, покатил к центру происходившего.
Был уверен, что застанет там прежнее: сынка Княжича в процессе наведения новых порядков, но эта, сука, «виртуальная реальность» оказалась «дополненной», потому что теперь «мальчика Антошу» слушали не только Альфа, его банда и просто любопытствующие, но и стоявшие чуть в сторонке Гринч и сам Владлен Корнеев собственной персоной.
Увидев его, Миха изменил направление движения и притормозил рядом.
— Здравствуй, Миша, — Княжич шагнул, протягивая руку. — Тебя и не узнать. Мотоцикл сменил…
Сказал и будто бы споткнулся: даже ладонь, которую Миха как раз пожимал, дрогнула. Следующие слова причину этого объяснили достаточно хорошо:
— Здравствуй, Ильза.
— Здравствуй, Влад…
В голове пронеслось: «Вот так по имени и даже не Владлен, а Влад? Так хорошо знакомы?»
— Еще не сторчалась? — голос Княжича был напряженным и буквально резал.
— Как видишь.
Гринч, который этот разговор тоже отлично слышал, отвернулся и явно вознамерился сваливать, но далеко отойти не успел — его перехватил налетевший на него Альфа. Парень был в ярости, и Миха отлично понимал ее причины: все тот же мальчик Антоша, сынок стоявшего сейчас рядом Княжича.
В свете сказанного им недавно — про покупку Фабрики — появление Владлена Корнеева здесь было вполне объяснимо: приехал вступать в права, принимать ключики от въездных ворот, так сказать… Странно, что лично, а не через каких-нибудь поверенных, но, может, это было условием прежнего хозяина? Или просто эти двое хорошо друг друга знают? Не только по бизнесу, но еще и лично?
Примерно так, как Княжича знает Гринч, которому сейчас Альфа явно в красках расписывает то, во что только-что вступил, будто в говно… Хотя, почему будто?
До этого момента неподвижно сидевшая у Михи за спиной Ильза завозилась, приподнялась на подножках, перекинула длинную ногу через «задницу» «Ямахи» и ступила на асфальт. Проделала она это привычно и ловко, вот только мотокуртка, торопливо надетая ею прямо на голое тело, но, как выяснилось, так и не застегнутая, распахнулась.
— Сиськи! — тут же пьяно заорал кто-то из толпы, а вокруг заржали.
Ильза разъехавшиеся в сторону полы торопливо свела, а после принялась совать «носик» молнии в замок. Естественно, сразу не попала, занервничала… И все бы ничего — Миха бы просто молча прикрыл ее собой и всё, но на лице Княжича проступило выражение такого глубокого презрения, что взыграло ретивое.
— А Антоше вот твоему, Владлен… не помню, как тебя по батюшке, идея выставить девушку голой в качестве приза на гонках понравилась.