Прежде чем я успеваю запротестовать насчёт количества людей, мою спину снова пронзает резкая боль, и я сжимаю пальцами руку Колтера.
— Будет очень неловко, когда мы доберёмся до больницы, а они скажут нам, что я обмочилась!
— Принцесса, — произносит Колтер. — Если они сообщат, что ты описалась, это будет весёлая история.
ГЛАВА 18.
КОЛТЕР.
— Всё хорошо? — интересуюсь я. Адреналин проходит через моё тело, руки сжимаются в кулаки. Я ещё никогда в своей жизни так не нервничал. Если что-то случится с Кейт или ребёнком… Не могу даже думать об этом. — Кейт в порядке? Как ребёнок?
— Всё хорошо, — акушер смотрит на монитор рядом с кроватью. — Она находится в правильном положении, и…
— Она? — Кейт и я восклицаем одновременно.
— Это девочка, — объявляет доктор. — Я раскрыл секрет? Ну, вы и так узнали бы это через тридцать минут.
— Это девочка! — повторяет Кейт, улыбаясь мне, и её глаза слезятся.
— Девочка! — я чувствую ком в горле.
— Вы готовы тужиться? — спрашивает доктор.
— Сейчас? — пищит Кейт. — Вот прямо сейчас-сейчас?
— А почему, по-вашему, я здесь? — интересуется доктор. — Она больше не собирается задерживаться внутри. Так как вам сделали эпидуральную анестезию, вы не чувствуете слишком сильную боль, поэтому должны тужиться, когда я вам скажу.
Кейт хватает меня за руку и притягивает меня ближе к себе:
— Колтер, я…
Я сжимаю её руку.
— Знаю, — говорю ей. — Я тоже тебя люблю.
— Нет, я имела в виду… Да, конечно, я тоже тебя люблю, — произносит она. — Но я не это собиралась сказать.
— Что? — спрашиваю я.
Жду, когда Кейт скажет нечто колкое. Вместо этого она смотрит на меня строго, а затем говорит таким серьёзным голосом, какого я никогда не слышал от неё:
— Не смотри ниже моей талии.
— Чёрт, Кейт, — смеюсь я.
— Я не шучу, Колтер, — отвечает она. — Как только ты посмотришь туда, пути назад не будет. Обещай мне.
— Хорошо, — вздыхаю я. — Я не буду смотреть ниже твоей талии.
Я одновременно нервный и возбуждённый. Чёрт, я никогда ещё так не волновался. Я держу руку Кейт и молча молюсь про себя, чтобы всё прошло хорошо.
Когда доктор говорит: «Поздравляю! У вас девочка!», — я облегчённо выдыхаю.
Потом я вижу её. Нашу малышку. И всё происходит будто в тумане: перерезание пуповины, плач Кейт, когда она берёт на руки нашего ребёнка, — и чёрт, мне не стыдно признаться в том, что слёзы и в моих глазах тоже.
Наша малышка.
— Я хочу назвать её Анна. В честь моей мамы, — говорит Кейт, и я снова замираю.
— Это прекрасно, Кейт. На самом деле прекрасно.
Доктор говорит, что Кейт и малышка здоровы. Даже не считая того, что Анна родилась преждевременно — на пять недель раньше — она весит шесть фунтов (прим.: 2,72 кг) и дышит нормально. Всё в порядке.
Забудьте об этом.
Всё действительно чертовски великолепно. Когда я беру Анну на руки, моё сердце готово дойти до точки разрыва. Она такая крошечная и миленькая — лучшее, что я видел в своей жизни.
Я люблю Кейт, но это совершенно другой вид любви. Он настолько мощный и вращается лишь вокруг этого мгновения.
И я несу ответственность за неё. Мы несём ответственность за неё.
Святое дерьмо.
Спустя тридцать минут, когда Анна уже спит на груди Кейт, удовлетворённая и в тепле, в комнату врываются сенатор, Элла, Роуз, Бейли и Либби. Дружное «ох», «ах» и приглушённые предупреждения «веди себя тихо или разбудишь малышку, чёрт возьми» наполняют комнату.
Я оглядываюсь по сторонам, переводя взгляд с Кейт на Анну. Все собрались вокруг больничной койки, смеясь и разговаривая. Кейт сияет, держа нашу малышку. За окном продолжает падать снег, и я думаю, что нет больше такого места на земле, которое было бы наполнено подобной любовью.
— Колтер, — говорит Кейт встревоженно. — Я всё ещё хочу выйти замуж.
— Ох, милая, священник уже ушёл домой, — успокаивает её Роуз.
— Мы всё ещё можем это сделать, — отвечаю я.
— Ты не хочешь повторить церемонию? — спрашивает Элла. — Мы можем организовать всё снова.
Кейт смеётся:
— Я счастлива здесь. Думаю, это была милая свадьба, Элла.
— Это точно, — подтверждает сенатор, и Элла улыбается, когда Либби и Бейли давятся смехом.
— Нет, не была, — признаётся Элла. — Она была смехотворной. Это была катастрофа.
И тогда все заливаются смехом, даже Кейт, которая подрагивает, но старается не разбудить малышку.
— Случилось всё так, как должно было, — резюмирует она.