Это обидно, но такова жизнь. Ты не можешь изменить прошлое, но единственное, что можешь, — это продолжить работать в будущем над ошибками, которые хочешь исправить. Поэтому мой отец и я трудимся над этим.
Элла тоже была в этом плане очень активной. Несмотря на её протесты в стиле «никогда не позволяйте ребёнку называть меня бабушкой, я недостаточно стара, чтобы быть бабушкой!», она абсолютно очарована Анной. Её телесериал пользуется успехом, и поэтому она постоянно приезжает из Нью-Йорка. Элла и мой отец теперь просто старые друзья, хотя они и клянутся, что между ними ничего нет. По крайней мере, в это Рождество мы не застали их за игрой в Санту и озорного эльфа снова.
Пока.
Либби и Бейли узаконили отношения, и Либби беременна. Они взбудоражены и до смешного счастливы.
В качестве наказания за одну особу, которую Джо привёл на церемонию, он проходил за обезьянкой весь день после свадьбы, пока двенадцать часов спустя зверёк не покакал кольцами. Мы всё же решили купить новые обручальные кольца. Не носить же те из трубочки и обёртки.
Фотографии со свадьбы — первые, а не те, что были сделаны в больнице — облетели весь интернет под заголовком «СВАДЕБНАЯ КАТАСТРОФА!», но Колтер и я были слишком заняты нашей дочкой, чтобы волноваться по этому поводу. Забавно наблюдать, как наши приоритеты мгновенно изменились в день рождения Анны.
Колтер подходит сзади и молча стоит, наблюдая за ней. Он обвивает руками мою талию и прижимает меня к себе.
— Ты выглядишь слишком задумчивой, — говорит он. — А она выглядит такой умиротворённой.
— Это точно, — отвечаю я. — Я не могу насмотреться на то, как она спит.
— Я тоже, — соглашается он мягко. Мы стоим там ещё минуту, когда он шепчет: — А теперь пошли отсюда.
Я сдерживаю хихиканье, пока он тянет меня из детской, затем останавливается в коридоре и, наклонившись, закидывает меня на плечо.
— Что ты делаешь?
— Это наша годовщина, — заявляет он, шлёпая меня по попе. — И я забираю тебя в нашу постель, где смогу осквернить тебя.
— Думаю, ты уже осквернил меня, — смеюсь я.
— Тогда я хочу развратить тебя.
— Это одно и то же.
Он шлёпает меня сильнее, и я хихикаю, толкая его в спину.
— Опусти меня, — приказываю я. — Ты не можешь шлёпать меня только потому, что твоё владение английским языком отстой.
Он ставит меня перед собой и прижимает к своей твёрдости.
— О, правда? — спрашивает он. — И когда же мне будет позволено тебя шлёпать, ммм?
— На наш юбилей.
— Это то, на что я надеялся, — отвечает он, разворачивая меня.
Его руки оказываются на кнопке моих штанов, которые он стягивает вниз одним быстрым движением.
И тут я вижу спальню, украшенную свечами, лепестками роз, разбросанными на кровати и полу. На середине кровати лежат сексуальные игрушки и бельё. И предмет прямоугольной формы в подарочной обёртке, нечто в рамке.
— Это произведение искусства? — спрашиваю я, когда Колтер стягивает мои трусики к ногам. — Первая годовщина должна быть «бумажной» (прим.: имеется в виду в США). И я думала, что мы договорились не открывать все подарки до Рождества.
Я умалчиваю о подарке на годовщину, о котором я ему ещё не сказала.
— Это на самом деле произведение искусства, — он скользит руками по моей голой попке, прежде чем стянуть мою футболку через голову. — Бумага казалась слишком скучной.
— Пожалуйста, скажи, что это не картина с изображением твоего члена или что-то в этом роде, — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Говорит девушка, рисовавшая эскизы моего члена и выставлявшая меня на художественной выставке под названием «Мерзавец», — он обрушивает свой рот на мой, и моё тело оживает, стоит Колтеру коснуться его, скользя пальцами по спине до лифчика, который он ловко расстёгивает.
— На выставке не было никаких мерзавцев, — смеюсь я. — Пока ты не появился.
Колтер шлёпает меня по голой попе:
— Так остроумно.
— Так ты мне позволишь увидеть его? — интересуюсь я.
— Я точно собираюсь позволить тебе увидеть это, — он расстёгивает свои штаны.
— И это тоже, — добавляю я.
— Открывай.
Рву бумагу, будто я ребёнок в Рождественское утро, и смотрю на фото.
— О боже.
Колтер усмехается мне, полностью обнажённый. Его одежда лежит на полу.
— Это наша первая фотография.
Это именно то фото. Одна из тех фотографий Колтера и меня, с которой начались все проблемы. Колтер и я стоим на заднем дворе отцовского дома в Вашингтоне, округ Колумбия.