Ноги сами понесли Нанами в этот парк. Прошло две недели, с тех пор, как она не видела Кирихито. И сердце было не на месте. Плакало и тосковало по бесчеловечному мерзавцу. Окончательно чокнулось. Еще в прошлые выходные, Нанами пять раз приходила в этот парк, под разными предлогами. Но в действительности бродила в этом месте, чтоб встретить его. Потому что когда сильно скучаешь по кому-то очень важному, не можешь сидеть, сложа руки. Будешь во, чтоб это не стало искать встречи.
И вот он.
Перед ней.
Безупречно красивый, как первый белый снег и высокомерный до невозможности. Нанами смотрит удивленно на Акиру, переводит взгляд с него, на валяющуюся в его ногах девушку.
— Что здесь творится? — снова устремила на него свой взор — Кирихито?
« Черт, а ты то здесь откуда? Дура, нарисовалась именно в такой не подходящий момент! Щеки красные... Идиотка, без шарфа и шапки выперлась в такой мороз...» — Акира закатил глаза к небу, и потер рукой лоб. Никак не мог понять, откуда такие дебильные мысли прорвались в голову. Он что ее мамочка? И все же не мог игнорировать, ее легкую одежду. Ведь учитывая, какая Нанами хрупкая, одна болячка и ее нет.
— Не твое дело богиня. Убирайся! Ты б еще голой заявилась и читала мне нотации. — тут же прикусил себе язык и зажмурил глаза.
« Ты что несешь... дебил?! Поубавь свои пошлые фантазии » — знать бы только как.
Нанами поежилась на месте, после этих слов. И без того, красные от мороза щеки, заалели еще больше от неловкости.
« На что этот извращенец намекает? Всего то один раз видел меня в неглиже, а позволяет себе столько... — но тут же вспомнилось, что он не просто ее такой видел, а брал — Стоп!!! Нет... Нет... Нельзя!... Нельзя думать о том, что мы сделали...» — потому что когда вспоминает его на своих губах, его в своем теле, внутри себя, снаружи, миллионы бабочек начинают разлетаться внизу живота. Желание испытать те ощущения вновь, именно с ним, начинает граничить с безумием. Поэтому нельзя вспоминать эту неправильную близость.
Нанами набирает побольше воздуха в легкие и уверенно поравнявшись с Акирой, поставила руку на голову, сотрясающейся от рыданий, девушки.
— Каяко, отпусти его, — шепнула она присев рядом.
— Не могу, — всхлипывает та.
— Этот мерзавец, тебя не достоин. — твердит Нанами, пытаясь отцепить руки брюнетки от ноги Кирихито.
— Вообще-то я еще здесь, дура! Может, следует укоротить твой язычок?
« А лучше с ним поиграть... Молчи болван! Проклятая богиня! Чтоб ее!!! » — на самого себя злится. Сам не понимает, когда успел стать таким озабоченным. Наверно сказывались эротические, ночные сны. Нанами присутствовала в каждом из них. Не давала покоя даже ночью, при этом занимая все мысли днем.
— Может лучше свой, укоротишь?! — Нанами поднялась и посмотрела ему в глаза.
Вот они. Красивые как чистые рубины, смотрят со свойственной им злостью. Манят как свет далекой, желанной звезды, по которой пол месяца, безумно, до боли в груди, скучала. И сейчас богине очень жаль Каяко, но какая-то часть души рада тому, что демону она безразлична. Тому, что он ее отверг. Не прав только в том, что сделал это слишком грубо, и жестоко. И та Нанами, которая жаждет справедливости не намеренна спокойно наблюдать, как обижают слабых.
— Ты что совсем страх потеряла девчонка?! — зарычал Акира, хватая ее за локоть в порыве злости.
Но тут же отпустил, когда почувствовал в руках ее горячее тело. Хрупкое и такое нежное. Тело, которым он владел. Которое, сделал своим. Опять все чувства обострились, как нюх охотничьей собаки. Кровь побежала по жилам, как ток по оголенным проводам. « Бери ее......» — шепчут внутренние демоны. И уже нет никакого дела, до той несчастной, что ревет раненной белугой в его ногах.
« Каяко, я бы отдал все, чтобы только на твоем месте была она...» — и сам же ужаснулся от собственной мысли. От желания, которое ненавидит, всем свои беспощадным, холодным сердцем.
— А ты Кирихито про...
— Закрой рот!!! — грубо перебил он, решая как быть сейчас. Но тут замечает, как смотрят на него глаза Нанами, обиженно, но и в то же время слишком тепло — Я ухожу... — вот так, просто. Без объяснений.
Сбегает.
Причем от кого? От человеческой девчонки. Но Акира понимал, что сейчас это необходимо сделать, пока не набросился на богиню, в присутствии этой безнадежно влюбленной глупышки.
— Нет уж постой! — кричит Нанами, пусть позволит сердиться на него и любоваться собой. Ведь прошло две недели. Вечных, бесконечных, две недели, с их последней встречи.
Поздно. Демон уже успел раствориться в красном тумане, будто его и не было.
— Каяко, — она помогла брюнетке подняться. — Что он сделал тебе? Что случилось?
— Прошу, оставь меня — вымученно сказала девушка, едва удерживаясь на ослабших ногах — Нанами, он столько наговорил мне. Столько раз ранил… А я, хоть убей, не могу найти в себе силы отказаться от него. Слишком сильно люблю. Так отчаянно что, забыв про гордость и достоинство готова ползти за ним в след, как преданная собака. Но ему это не нужно. Ты же слышала, как Акира твердил, что я ему противна, обзывал ничтожеством, и вообще, как только не называл. Знаешь, когда об тебя так вытирают ноги, ты и сама перестаешь себя уважать.
— Каяко, но что ты нашла в нем? — будто Нанами не знает. У самой все внутри только что переворачивалось от того, как брюнетка говорила о своих чувствах к нему. Ужасное неприятное чувство и название ему – ревность.
— Он удивительный. Самое прекрасное и безупречное существо на этой земле. Да, Акира сделан из жестокости, но в нем много нераскрытого. Он сплошная загадка. Единственный, в своем роде и неповторимый. Поначалу меня привлекала его красота. А затем я полюбила его темную душу. Потому что в ней есть и свет, только Акира его от всех прячет. Особенно от самого себя.
— И этот удивительный, обращается с тобой хуже, чем с животным! — возмутилась богиня. Только бы больше не слушать, как девушка расписывает, какой он весь из себя замечательный.
— Возможно... Я молила его о смерти, без него мое существование не имеет никакого смысла. Но Кирихито сказал, что оставит мне жизнь, потому, что его забавляют мои страдания.
Все.
Терпение Нанами лопнуло. Конечно, проклятый демон умеет с легкостью проникать в женские сердца, и оказалось, что ее не исключение. За эти две недели она даже с Томоэ не продвинулась дальше дружбы. Не хотела. А все потому, что голова занята этим мерзавцев. Но как же он может топтать с такой легкостью чужие чувства. Сколько в нем жестокости, чтоб быть настолько садистом и истязать душу этой бедной влюбленной девочки.
— Ну все! Хватит Каяко. Я лично поговорю с этим мерзавцем! Заставлю его раскаяться, за каждое плохое слово сказанное тебе!
— Нет. Ты что удумала, глупая? — испугалась голубоглазая.
— Не останавливай меня! Этот злодей не знает с кем связался. — машет кулачком в воздухе.
— Постой же — дергая богиню за руку, сказала Каяко — Оставь его Нанами, лучше не зли. Ты не знаешь...
— Чтоб он и дальше глумился над тобой?! Нет уж. Этот извращенец еще пожалеет! Я добьюсь, чтоб он извинился за свое скотское обращение и оставил тебя в покое! — этого Каяко меньше всего хотелось. Ведь это она бегала за ним, а не наоборот. — Просто не лезет ни в какие ворота! Так что прости! Интересно, сколько еще девушек он с землей сравнял? На этот раз, ему это с рук не сойдет.
Справедливость справедливостью, но Нанами просто нашла предлог. Хотела увидеть его, и повод хороший. Ведь сможет заступиться за ту, которую он обидел. И в то же время узнать, как много девушек он заставил страдать. Не считая ее самой. И эта ревность придавала решительности и сил, а еще и злости за то, что сношается с кем попало, как кролик. Сущая несправедливость, ведь Акира, не такой, как Томоэ. Слишком брезглив и высокомерен. Но богиня об этом не знает. А ревность умеет ослеплять людей пугающими картинками, где тот, кто дорог сердцу дарит тепло другой. Поэтому Нанами навсегда отобьет у него желание, так обращаться с женским полом.