Возмущённый голос подруги выдернул меня из мира размышлений. Ей не терпелось выяснить, как я могла, не обмолвившись с ней ни словечком, умчаться на Землю. Я вынуждена была слёзно прость прощения, а потом рассказала о своём трудном выборе. Лизель даже взвизгнула, по-настоящему удивившись:
- А с чего это вдруг ты начала задумываться о выборе? Ир Сан сделал тебе предложение руки и сердца? – давила на меня Лизель.
- Нет, - мямлила я, понимая логику её мышления и то, что она права. Подруга, как всегда, понеслась галопом, развенчивая меня вконец:
- И потом. При чём тут Эдвард? Он тебе почти брат! А Кост? Он разве признался тебе в любви? Так какой выбор ты делаешь? Тебе до него ещё дорасти надо, как минимум пару лет. Поэтому будь умницей! Отправляйся в университет. Это в настоящее время для тебя самое главное.
Подруга чмокнула меня громко, сказав, что Косту и Ир Сану передаст большой привет и связь прервалась. А я, посрамлённая и несчастная, слегка всплакнула в подушку и заснула праведным сном.
Утром случилось дежавю. Испуганная я, внезапным пробуждением, и мужик в моей спальне. Правда, в этот раз – знакомый. Эдвард.
– Прости, Дин-дин! Я не хотел тебя испугать. Ночью услышал какое-то движение и голоса у тебя в квартире, вот и забежал с утра пораньше взглянуть, всё ли в порядке. Тебя вроде бы тоже не должно было быть, - оправдывался мой названый брат, краснея при виде меня, выскочившей из постели в полном «неглиже». Он поторопился выйти из комнаты, предложив мне одеться и выпить с ним чаю, который он приготовит.
Я бы ещё поспала, конечно. Часы показывали седьмой час утра, но да ладно! Эдвард рассказал, что весь его отдел отправляют по программе обмена программистами на Сетурс учиться налаживать связь с космолётами других галактик, а заодно обучать местных специалистов-коллег современным компьютерным технологиям Земли, без магии. Встречаются в космическом пространстве планеты без магии. И в этом случае наши инопланетяне оказываются в большом затруднении.
– И когда вылетаете? – спросила я.
– Неделю дали на сборы. Так что провожу тебя в университет и … Встретимся нескоро. У нас контракт на три года.
- Класс! – вслух подумала я,- и останусь я тут одна. Эдвард успокоил обещанием наладить бесперебойную связь со мной и общаться каждый день, пока мне не надоест. Он убежал на службу, приобняв меня на прощание и, многозначительно заглянув в глаза, совсем не по-братски сказал:
- Я очень соскучился по тебе, Динка! Устроим вечером посиделки с тобой? Я с радостью согласилась.
* * *
Давно прошло моё посвящение в студенты. Незаметно завершился первый учебный семестр, и сессия пролетела довольно удачно. Зачёты все сданы. Экзамены тоже. И оценки в зачётке радуют – без троек. А настроение на нуле. К тому же предчувствие какое-то нехорошее не покидало меня последние несколько дней.
– Ди-и-ин! Идёшь с нами в кафе отмечать начало каникул? – звали меня с собой одногрупники.
– Не-а! – отмахивалась я, - настроения нет. Да и спать хочется очень. – Не уговаривайте! И отправилась домой.
Зима в этом году выдалась холодная и снежная. Снег под ногами весело поскрипывал. Улицы утопали в сугробах. Самое время прокладывать лыжню где-нибудь в районе лесопарка. Может быть на завтра кого-нибудь подбить покататься на лыжах, загорелась вдруг я желанием активного отдыха. А дома ожидало приятное сообщение от родителей Лизель.
Они вдвоём спустились ко мне с большим тортом наполеоном, испечённым специально для меня по случаю окончания первого семестра. Я предъявила зачётку с одной четвёркой и принимала искренние поздравления и пожелания. Пили шампанское и чай, а потом папа торжественно сообщил последнюю новость: завтра приезжает в отпуск Эдвард.
- Ой-йой! Как хорошо-то! А я всё думала, с кем бы мне отправиться на лыжную прогулку! – воскликнула и, извинившись перед гостями, отнесла половину торта в холодильник. Для Эдварда, тоже большого любителя наполеона.
Бесперебойную связь ему так и не удалось наладить. Бесперебойной у него оказалась работа. Он постоянно жаловался на недостаток времени, несмотря на то, что и спит мало. Иногда не звонили мне по несколько дней, не объясняя почему. А я ведь ждала и переживала. Даже не знаю, за кого больше. За всеми!
От Лизель тоже толку мало. О своих делах-проблемах болтает безумолку, а о парнях – не спрашивай. Всё – сплошная военная тайна. Живы, здоровы, трудятся, как пчёлки – и весь рассказ. Или в позу становится, мол, захотят – сами сообщат. А не сообщают, значит, ей тем более не о чем говорить.