- Ну, вот видишь, Дин-дин! Жизнь налаживается! Кстати, знаю, что расстроит тебя моя новость, но не сказать не могу. Наш отпуск прерывается. И мы через три дня вылетаем на службу. Там случилось что-то экстренное. Да и с сеструхой надо разобраться. Она болтает о какой-то моей помолвке с племянницей короля. Я как встала, так и присела сразу.
– Это не та ли девица, которая тут требования на тебя выставляла? – более чем удивилась я.
– Наверное, она, - как-то не очень уверенно выговорил Эд. – Ну, я, кажется, попал! – растерянно добавил и умчался домой.
Под тяжестью всех, обрушившихся на мои хрупкие плечи, новостей я долго ещё рассматривала снег на улице. И только снежинка, упавшая на стекло моего окна, стекая капелькой по стеклу, вернула меня к действительности…Из памяти выплыла картинка, напомнившая мне, как мы с напарником, страдая от жажды, под нещадно палящим солнцем вынужденно «принимали загар», зависнув на скале. Всего несколько минут.
Казалось, ещё чуть-чуть и наша кожа начнёт дымиться и плавиться. Но вдруг полил дождь – редкое явление в это время в этом месте. И мы ртом ловили капли дождя, радуясь, как дети. Дождинки не утолили жажду, но придали сил, парой глотков влаги, освежив пересохшие языки, и наполнив озоном воздух, позволили сделать глубокий вдох. Кост произнёс непонятные тогда мне слова:
- Здравствуй, снежинка! Твоя жизнь теперь продолжится во мне.
И я, наконец, сделала для себя выбор, предложенный мне напарником в самом начале работы с манускриптом, определиться с отношением к загадочной рукописи, избрав что-либо одно: «Всё возможно!» Или «Возможно – всё!» Конечно, в нашей жизни возможно – всё! Я в этом абсолютно уверена. И Кост обязательно будет жить, и Ир Сан вернётся в полном порядке, и нам всем ещё есть, куда идти. Значит, жизнь продолжается.
Конец