Раздумывая в поисках выхода из создавшегося положения, и не находя его, я, должно быть, задремала. И не видела и не ощутила, когда и как наш аппарат приземлился. Очнулась от лёгкого прикосновения руки к своему плечу и громкого голоса капитана нашего магилёта:
- Подъём!
– Что? Приземлились? – подхватилась я, протирая глаза и выбираясь из машины с помощью старшего и сильного капитана.
- Не обещаю, что приземлились, - с горечью в голосе возразил мне Кост.
- То есть? Это как понимать? – Я выразительно топнула ногой о твердь под ногами.
- Это? Не могу сказать, что это такое, но то, что – не Земля, говорю - точно. – Шутить изволите, кэп? – улыбаясь, спросила я. – Отнюдь. Мы с тобой, подруга моя, находимся где-то в далёком от Земли ином мире. Мой рот открылся сам по себе, а кэп пояснил:
- Ещё тогда, когда я попросил тебя соблюдать тишину, я понял, что мы преодолели барьер нашей земной орбиты. –
А ведь мне не сказал, побоялся, наверное, испугать. Осторожничает. Я не была в обиде на него, но хотелось бы кое-что знать. И Кост ответил на мой недовольный взгляд:
- Очевидно, для нас приготовлен ещё одни сюрприз. А, возможно, и не один. - Такой ответ мне не очень понравился. То есть надо понимать, мой старший умный товарищ и сам не знает ничего. - Кстати, с уверенностью могу тебе сказать, - после короткой паузы заметил Кост, - что агрегат, на котором мы прилетели, представляет собой неизвестную на Земле модификацию беспилотника. То есть, упреждая твой вопрос, честно признаюсь: - Да! Я не управлял полётом, хотя мои руки и лежали на рычаге управления. Я не нашла ничего лучшего, как прокурорским тоном заявить протест самым нелепым образом:
- Этого не может быть! Откуда ты всё это знаешь? Я уверена, что мы на Земле. Оглянись вокруг: наше лето, мы находимся у подножия гор. Может быть, Кавказских или Тянь-Шаньских или … Мало ли на нашей Земле таких красивых гор, одетых в сияющие на солнце снежные шапки? И ещё! Возможно ли, за такое короткое время совершить космический перелёт на каком-то задрипанном драндулёте?–
Мой оптимизм меня захлёстывал. Мужчина, прилично расстроенный, мой оптимизм не разделял, он резко прервал меня и с изрядной долей скепсиса заговорил:
- Открой глаза, Эсс! Ты когда-нибудь видела на Земле два солнца? Я взглянула на небосвод и, ослеплённая лучами двух ярких светил, выдохнула: - Это – правда? У меня не двоится в глазах? Не обман зрения?
- Нет, дорогая моя подруга! Скажу больше. Есть такая работа у нас на Земле – первопроходцы называется. Мы, я и Лукир, первопроходцы Космоса. Наш элитный отряд прокладывает новые космические трассы и, случается, открывает новые планеты. Мы уже не раз выходили за пределы солнечной системы. И посетили не одну новую планету. Так что, поверь мне, Эсс, эта планета – не наша Земля. Эти аргументы стали убийственные для меня.
- И что теперь будет? - спросила я дрожащим голосом. Моё хвалёное мною же умение держать себя в руках в любой ситуации, мне изменило и подвело. Слёзы с трудом удерживались в глазах, готовые пролиться ливнем, превратившись в истерику. Я сдерживалась изо всех сил. К моему счастью, мой старший сильный товарищ выручил меня своим авторитетным заявлением:
- Не расстраивайся зря Эсса! Мы с тобой теперь не просто друзья. Отныне мы – напарники! – Игнорируя кривую ухмылку на моём лице, выражающую глубокие сомнения в правдивости его слов, а также моё невнятное бормотание о том, что я вряд ли дотягиваю до Лукира, Кост уверенно сказал:
- Да! Спорить не буду. Лукир был бы здесь и сейчас гораздо уместнее! Но – не судьба! Уверен, ты не подведёшь ни себя, ни меня. Ты, Эсса, девушка, насколько мне известно, достаточно тренированная и не из трусливых. Надеюсь, вместе мы всё осилим и пройдём испытание.
– Спасибо за доверие, - застенчиво опустив глаза, промямлила я: - Надеюсь – не подведу. Но хотелось бы знать, ради чего эти испытания? Был бы ещё и стимул!
- Если понадобится, мы найдём и стимул, мой новый напарник. Знай, Эсс, и запомни: напарник – это больше, чем друг и брат. Напарник – твой второй организм, чувствующий каждый шаг впереди идущего или следующего за тобой. Это – одно дыхание на двоих и два сердца, бьющиеся в унисон в труднейшие моменты жизни, и два мозга, живущие по единым законам, готовые в любой момент услышать и понять и даже заменить друг друга.
С каждым его словом я была мысленно согласна. Только даже торжественная речь не отменяла насущных проблем. А мне бы, если уж не умыться, то хотя бы по-быстрому смотаться в укромный какой-нибудь уголок давно приспичило. Летели не один час, я даже не знаю, сколько времени длился наш путь.