- Выкарабкается непременно! Но сотрясение мозга получил хорошее. В общем следует пройти полное обследовние на томографе, узи и обязательно сделать рентген. Сейчас ему необходимо поспать.
некоторое время о Косте она забудет. Судя по поведению Эда, брату она ничего не рассказала о нашей ссоре. И это тоже радовало.
После волшебных снадобий кудесницы Лизель, наш раненый, наконец, уснул. А мы отправились на кухню кушать пирожки и пить чай. Эдвард рассказал нам о множестве манипуляций, которые им пришлось проделать, в поиске повторяющихся в тексте знаков и разгадывании их значений. Объяснил нам, почему они пришли к заключению, что эти знаки ближе не к буквам, а к иероглифам.
Мы с Лиз понимали не всё, но слушали с большим интересом. Я вспомнила о мамином перстне, и рассказала о нём. Мы сравнили его с перстнем на рисунке. И все трое согласились, что перстни апсолютно идентичны. Эдвард, рассматривая мамино кольцо сказал, что оно очень похоже на перстни, описываемые в книгах о древностях, которыми он зачитывался ещё в школьные годы.
- В древние времена такие украшения создавались специально с целью защиты владельца от сглаза, колдовских чар, заговоров, разных проклятий и даже, в некоторых случаях, от прикосновений.
– Как артефакты! – внесла своё слово Лизель. И оба назвали мой перстень старинным артефактом.
- Твой перстень следует изучить также внимательно, как и рукопись, - сказал Эдвард.
-То есть мамин перстень для меня, как щит? - переспросила я.
- Защищает он тебя совершенно точно. Отражает любые угрожающие тебе нападения. Но, исходя из количества и расположения цветков, у него много других особенностей. Об этом следует консультироваться со специалистами.- Эд предложил свои услуги:
-Хочешь, я всё сделаю? Но я отказалась:
- В следующий раз, может быть.
Они собирались часа на полтора уйти, но перед уходом заглянули в комнату посмотреть на пострадавшего парня. Мы увидели странную картину. Наш раненый размахивал руками, активно от кого-то защищаясь, и при этом крепко спал.
Вдруг он резко повернулся, дёрнулся и свалился с кровати. Мы подскочили к нему. Подняли. Уложили на кресло-кровать и разбудили. Парень вздохнул, увидев нас и спросил обречённо:
- Что случилось? Всё повторяется?
Мой телефон отвлёк меня. Я не слышала, о чём он ещё говорил. Зонил Кост. Эдвард знаком попросил у меня трубку и рассказал ему о происшествии в нашем доме.
В это время Ив Рис снова потерял сознание. Эд сообщил об этом Косту. Мой старший товарищ предложил немедленно вызывать Скорую помощь и везти раненого в центральный Военный госпиталь в специальное отделение к профессору. Он не вспомнил имени профессора, но сказал:
-Везите к начальнику отделения или главному врачу этого специального отделения. И пообещал немедленно с ними связаться. Вас встретят.
Мне он сказал:
- Вас будут ждать в госпитале. Не теряйте ни минуты! Парня явно хотят достать во сне. Ты понимаешь, о чём я говорю? Вот и ответ на твой вопрос об убийстве во сне. Кстати, как его зовут? Я назвала имя и к своему удивлению услышала: - Знакомое имя. Торопитесь! Это – очень важная персона.
Эдвард уже позвонил в Скорую помощь, а Лиз пыталась привести в чувство Ив Риса. Он открыл глаза, когда приехали врачи, и только прошептал: Я не забуду вашей доброты. Его взгляд и слова были адресованы Лизель.
Глава 8
Слишком длинным показался мне сегодняшний день, поэтому я с наслаждением вытянулась в своей постели. Спать хотелось невероятно. И я быстро заснула. В тот же миг оказалась на верхней площадке лестницы из вчерашнего сна. Оглянулась, огляделась - напарника нигде не обнаружила. Мне стало не по себе. Прямо скажу – страшновато стало. Оказывается, присутствие старшего товарища придавало мне смелости.
И что же мне делать теперь? Я ведь уже привыкла чувствовать себя за его спиной, как за каменной стеной, выполняя его распоряжения, не задумываясь. Сейчас, выходит, я сама себе и стена каменная и генератор умных идей. С идеями у меня, тут же выяснилось, было туго. Однако меня не подвели ноги.Как-то сами по себе, они повели меня дальше.
Я перешагнула через порог и оказалась в тёмном коридоре. Довольно длинном. Впереди виднелся свет. Пошла на свет и остановилась у трёх дверей, одна из которых была распахнута настежь, и свет из неё освещал коридор. Моё любопытство когда-нибудь меня погубит. Но я не могла по-другому. Ведомая любопытством, услышав голоса, я осторожно, чтобы никто меня не заметил, заглянула в открытую дверь.