Впрочем, идею хоть и по приколу, но одобрила моя скромная персона, так что нечего черта обвинять во всех грехах.
— Гра-а-а-а!!! — сразу меня поприветствовала Любочка, прикованная к цепи.
Она была пока единственным жителем моего внутреннего мира, которая была прикована наручниками по-настоящему. По понятным причинам.
— Здравствуйте, Злой! — вскочил с дивана домовой, разглядывавший мной наспех воплощенные их совместные фото.
Кстати, на них Люба была со светлыми волосами (воплощал по описаниям домового), без дыры в животе, с осознанным взглядом и тёплой улыбкой — вполне себе приятной наружности получилась. По словам домового, такой она была раньше, до, как ни странно, смерти. В подробности пока не вникал.
— Ты доволен? — осмотрел я его хоромы.
— Когда мне уважаемый Роман, Страшный, рассказывал про «хрущёвку», я думал, что меня заставят жить на дереве, — было видно, как заулыбался домовик сквозь волосы. — А тут такая красота! Только печки не хватает…
— Если будешь хорошо себя вести — воплощу тебе печку, — успокоил я довольного духа.
Вопрос с едой, в принципе, решаем: буду отлавливать ужасы и время от времени кормить своих ужасов. Если твари не спешат развиваться или рисковать своим существованием, то есть им нужно не так часто (тут оно как — чем сильнее ужас, тем дольше сможет просуществовать без еды, что удобно), иначе человечество было бы уже уничтожено. Возможно, начну отлавливать по чуть-чуть души животных, хотя, как я слышал от Чертилы, им это не очень подходит. Возможно, иногда буду за какие-то особые услуги доставать и души людей. Понятно, что не простых работяг, а особо вредящих обществу элементов. Может, гуляют там какие культисты злого бога, например, да жертвоприношения устраивают, кто знает?
М-да, видение мира Витеньки меняется, кажется, всё больше с каждым годом, хотя в эмоциональном плане особых изменений не чувствую, а уж тем более не замечаю. Тяжело быть психом.
— Дык, буду, обязательно буду! — закивал домовой. — Не сомневайтесь!
— Я к тебе пришёл по другому вопросу, — решил перейти к делу. — Подвал. Что в нём?
Домовому, казалось, дали пощечину, побрили налысо, а потом кучкой избили монтировками, в конце ещё и на лицо плюнув.
— З-значит, вы видите с-секрет Любоньки? — перешёл он на шепот.
Я нахмурился. Разве домовой не видит?
— Что ты имеешь в виду?
— Я не вижу подвала, Злой. В него могла спуститься лишь Любонька при жизни, а потом её отравили и она умерла, по шутке судьбы став ужасом… — совсем погрустнел домовой. — Мало я знаю, мало.
— Кем была твоя жена? — нахмурился ещё больше.
Какие страсти тут происходят. Получается, черви в животе — это восприятие Любы того, что с ней произошло? Неплохо на ней оно так отпечаталось, конечно.
— Говорящей, Страшный, говорящей, да не простой, а могущественной говорящей, — аж приосанился от гордости домовой. — Она редко мне говорила, почему живёт в том домике в лесу, да и я не лез, спокойно наслаждаясь с ней существованием.
Я немного помолчал.
Печальным историям имеет место быть, увы.
— Хочешь спуститься со мной? — решил предложить бедняге.
Могу проигнорировать, конечно, но мне слишком любопытно. Меня словно тянуть стало туда, как я обратил внимание на «не раскрытую» тайну, хех. Не припомню за собой такого любопытства, а тут меня идея буквально захватила.
— Как не хочу? — аж надулся домовой. — Хочу, Злой. Хочу. Давно меня гложут мысли, что в доме есть место, куда я попасть не могу. Раньше к Любе с расспросами не лез, а сейчас… — Мы услышали безумный рык, который был лучше любого объяснения. — Сейчас всё иначе.
— Если буду знать, как — попробую ей помочь, — видя грустную морду домовика, улыбнулся я. — В обмен на полноценную службу, конечно же.
Ещё бы я просто так помогал кому-то, кто хотел меня и мою семью сожрать. У Витеньки тут не благотворительный фонд, тут всё серьёзно.
Домовой, кажется, от благодарности расплакался.
М-да…
Глава 25
Глубокой ночью, когда родители видели уже не первый сон, встал с кровати, удивляясь тому, что я какую ночь уже не могу здесь нормально поспать.
Тихо бурча себе под нос, что домики в лесу слишком неполезны для здоровья бедных детей, притянул к себе одежду и чуть подлетел в воздух. Одеваться самому было лень, поэтому использовал свою силу.
Уже в одежде, стараясь не издавать лишних звуков, подошёл к подвалу, вытащив из своей души домового.
— Ох едрить-колотить… — немного растерялся низкий старичок, плюхнувшись на пол. — Злой, вы бы хоть предупреждали…