Теоретически, если покопаться в хрониках, можно было найти прецеденты, когда некромант специально оживлял родителя для этого важного дела. Но Клэр категорически заявила — не надо. “У папы, — сказала она, — может возникнуть соблазн раздать кой-какие долги. Зачем нам война после свадьбы?” Так что образовалась неожиданная вакансия. Обсуждение чуть не закончилось дракой — сразу два претендента на роль посажёного отца сцепились и принялись выяснять, кто более достоин. Гуго и мумий орали друг на друга, требовали уважения, предъявляли аргументы и собирались устроить дуэль.
— Обойдётесь, я поведу девочку, — заявила бабушка. — А кто несогласен, пусть выйдет против меня с двуручником. Есть желающие? Ну вот то-то же.
И магистресса Матильда усмехнулась так, что сразу стало понятно — не зря её при жизни звали гром-матерью.
По толпе гостей пролетел лёгкий шепоток: идут, идут! Я повернулся, и сердце защемило. Они были как чёрная и белая королева, кауаффий и молоко, ночь и день.
Бабушка в белоснежных бинтах, сияющем, как голубой лёд, платье и алмазной диадеме — настоящая дама, хоть и давно умершая. Могу представить, как она блистала на балах при жизни и как бесился от ревности мумий, когда был молод.
Рядом шла Клэр, ослепительно прекрасная. Чёрное платье в пол, туманная дымка кружев, делающая силуэт лёгким и изящным, тёмные драгоценные камни в серебре. Казалось, будто сама ночь идёт ко мне, сияя звёздами.
Подведя ко мне невесту, бабушка подмигнула и шепнула:
— Держи своё сокровище, Ваня. Была бы мужчиной, отбила бы у тебя красавицу.
Я взял Клэр за руку, и мы шагнули к трону.
Калькуара не стала никуда нас переносить, а появилась сама. Как всегда, очаровательная и блистающая. Каштановые волосы, ниспадающие локонами. Голубые глаза смотрели с хитринкой. В этот раз она выглядела по особенному торжественно и радостно.
— Достойный выбор, Владыка!
Она внимательно посмотрела на Клэр.
— Добро пожаловать в семью, милая.
— Надеюсь, — она подмигнула мне, — уж теперь ты выполнишь мою просьбу.
Смутиться я не успел. Калькуара взмахнула рукой, и в воздухе повисла огромная книга. Улыбнувшись, Калькуара протянула нам перо.
— Запишите ваши имена в семейную хронику.
Честно говоря, не имею понятия, как это правильно делается. Пришлось подглядывать на соседней странице в записях моих предков. И знаете, они писали кто во что горазд! Кто-то выписывал имена каллиграфическим почерком, кто-то как курица лапой, а один оригинал оставил запись поперёк страницы. Однако семейная хроника — совсем не официальный документ.
Мы с Клэр переглянулись и чинно записали: Иван Чернов-Херумор и Клэр Галлахад, дата, подписи.
— Поздравляю, — Калькура обняла нас за плечи. — Поцелуйте друг друга и закрепите вечную связь.
Я обнял Клэр и притянул к себе, почувствовав абсолютное счастье.
— А теперь идите праздновать. Друзья вас ждут.
— Как? Это всё?
— Ну да. Я же вам не чиновник северной империи, чтобы зачитывать ваши права-обязанности. Сами разберётесь, не маленькие. А вас гости ждут, между прочим, — Калькура захлопнула книгу и исчезла.
Мы обернулись. На нас смотрели наши домашние и гости. Одни с восхищением, другие с нежностью. Мумий и бабушка бросали друг на друга нежные взгляды, видимо, вспоминая свою молодость. Сеня утирал глаза большим платочком. Шагра с Дэймоном держались за руки, а Дитя помахала нам ладошкой и требовательно закричала:
— Идите сюда! Я вам подарок приготовила!
Девочка не выдержала. Подбежала к нам и потянула за собой, через зал к выходу и вывела на крыльцо дворца.
— Вот, держите.
Дитя сунула нам в руки большую коробку.
— Выпускайте!
— Что там?
— Узнаете. Выпускайте уже!
Внутри коробки что-то яростно скреблось и сдавленно шелестело. В другой раз я бы поостерёгся открывать такой ящик — кто его знает, что туда могла посадить Дитя Тьмы. Но сегодня праздник, а девочке я доверяю.
— Открываем?
Клэр кивнула, и я откинул крышку.
Вверх рванул десяток бумажных птиц, чёрных как смоль. Они взлетели в небо веером, курлыкая и хлопая крыльями.
— Красиво, да? — Дитя Тьмы довольно прищурилась. — Это Сеня их наловил, а я всё утро гуашью красила. Правда, хорошо вышло?
Глава 8
Для поездки в город нам подали открытый экипаж, запряжённый шестёркой чёрных соронов. На козлы забрался Сеня, изображая из себя кучера: уж не знаю, как монстр умудрялся, но птицы слушались его беспрекословно. Один взмах щупальцем, и мы покатились с ветерком!
Город специально приготовился к нашему приезду: везде были развешаны флаги, гирлянды из цветов, вдоль улиц стояли радостные люди, орки и всякие странные существа, размахивая руками и крича что-то восторженное. Мы улыбались и махали им в ответ, а Сеня на козлах подмигивал хорошеньким девицам. Барышни млели и посылали монстру воздушные поцелуи.
Церемония в ратуше прошла скучновато. Мы с Клэр расписались в брачной книге города, чтобы подать пример моим подданным. Поздравили других молодожёнов, кто захотел пожениться в один день с нами. Я толкнул речь, коротенько, минут на пять, о важности брака, тёмных традиций и о том, как здорово, что мы тут все собрались. Народ хлопал и ждал, когда можно будет переходить к застолью. Да, сегодня для всех жителей мы устроили пир: напитки организовал мумий, шашлыки и закуски джинн, а я растряс казну на оплату официантов и музыкантов. Так что мы не стали задерживать народ и поехали обратно.
Мы так быстро управились в городе, что вернулись раньше, чем прибыли первые гости, и появилось время не торопясь вручить подарки близким.
Собрали всех домашних в малой гостиной, Клэр попросила скелетов принести закуски, чтобы веселее было, а я притащил коробку с презентами. Но даже открыть её не успел, как ворвался Фуфендуйский, подбежал ко мне и зашептал на ухо:
— Что вы делаете, Владыка?!
— Подарки буду дарить.
— Так нельзя!
— В смысле?
— Надо торжественно! Вы сидите на троне, чёрная ковровая дорожка, оркестр играет марш, распорядитель громко объявляет имя и одариваемый подходит…
— Честное слово, я тебя дедушке сдам, на опыты. Это кто? Мои вассалы или самые близкие люди? Зачем я над ними так издеваться буду?
Фуфендуйский надулся.
— Я хотел как лучше.
— Понимаю. Но головой-то думать надо. Посмотри как хорошо: тёплая домашняя атмосфера, милые подарки, никакого официоза.
Эльф окинул взглядом малую гостиную, вздохнул и отошёл в уголок бормоча:
— А торжественность? Чтобы все запомнили до конца жизни? Стараешься, стараешься, а они…
Я только рукой махнул: у Фуфендуйского явно профессиональная деформация. А мы будем делать, как нам нравится.
Первой получила огромное шоколадное яйцо Дитя Тьмы.
— Это всё мне?!
— Ага.
— Съем!
Держа яйцо обеими руками, Дитя Тьмы зубами оторвала обёртку и вгрызлась в шоколад.
— Осторожнее, там внутри…
— Там фкуфно!
— Дракон…
— Фто?
Игрушка големо-дракона почувствовала, что яйцо вскрыли и полезла навстречу новой хозяйке. Так они и встретились лицом к морде: Дитя, перемазанная до ушей шоколадом, и крохотный ящер.
Уставились друг на друга и принялись сверлить взглядами.
— Пуся…
Глаза Дитя Тьмы прищурились.
— Я назову тебя Пусей, и ты будешь мой.
— Пшшш? — дракон выпустил из ноздрей облачка призрачного пламени.
— Хы!
Девочка сломала руками остатки шоколадного яйца, схватила дракона и прижала к груди.
— Пуся. Никому тебя не отдам. Идём, я покажу, где ты будешь жить.
И она умчалась, будто метеор.
Улыбнувшись, я вытащил из коробки следующий подарок.