Анна встала с кресла и, не забыв взять свое вино, ушла наверх. А вот Скарлетт осталась одна. Ей казалось, голова взорвется от такого количества противоречивых мыслей.
С одной стороны, не хочется снова бросать тех, к кому она рвалась так долго, а с другой: ее дом очевидно не здесь.
Если она останется в Индианаполисе, то все будет, как сейчас, а это ее категорически не устраивало. В случае выбора Лондона есть шанс поссориться с семьей или(это ее пугало до мозга костей) сам Уайтхолл будет к ней не благосклонен.
Скарлетт встала с дивана и начала расхаживать по комнате. Почему она вообще вдруг рассказала маме с папой о плане полететь в Лондон? Ясное дело, они недовольны – как можно радоваться, когда ты даже не знаешь, что у твоей дочери за муж?
Она была уверена, что если им выдастся шанс узнать Коннора получше, им бы он понравился. Однако в первую очередь ей необходимо поговорить с ним самим. И это являлось проблемой, ведь времени на это практически не было, только сейчас у нее есть один свободный вечер.
– Скарлетт? – послышался голос Анны.
Она повернулась к ней.
– Что?
– Просто хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем решила. Не прыгай в омут с головой, трезвое мышление — залог принятия здравого решения. – Она подмигнула ей и, взяв бутылку красного полусладкого, пошла наверх.
Скарлетт посмеялась и вновь взяла в руки голограф. Клиент не станет долго ждать.
Эту ночь она провела без сна, думая что первым сделать, и пришла к выводу, что Элле и Софе все необходимо рассказать. В конце-концов, они ее единственные подруги сейчас.
У них, кстати, также на работе были завалы. В первые месяцы жизни Айвена они не помогали Скарлетт и Дэнису по этой же причине. У Эллы, как у визажиста, в конце мая и весь июнь просто уйма заказов на свадебный, выпускной или еще какой-нибудь необычный и занимающий существенное количество времени макияж. А вот к клинике Софы было много претензий на почве служебного романа одних хирургов, после которого медсестра стала получать в разы больше, чем та же Софа, которая, между прочим, была ведущим врачом.
К концу второго месяца все более-менее скоординировалось, вот только Лорен уже очнулась. Тогда Скарлетт и Коннор общались на постоянной основе, и когда ее помощь больше не понадобилась, она сказала, что скоро вернется в Лондон. Вот только внезапный кризис фирмы на это не рассчитывал, Скарлетт просто необходимо было уладить все дела со своими клиентами непосредственно в Индианаполисе, так что полет все откладывали и откладывали, их общение мало-помалу куда-то пропадало из-за занятости на работах, пока Скарлетт не написала, что полет в Лондон – это открытая дата.
Звук приходящего сообщения. Скарлетт взяла голографон и посмотрела на того, кто потревожил ее. Это был тот самый клиент, с кем она работала уже около четырех лет — издательство.
ClientBookCover: здравствуйте, Скарлетт. Вы можете завтра встретиться со мной? Ваша работа одобрена, но есть несколько вопросов, которые мне бы хотелось обсудить лично.
Scarlett Acheson: конечно, мистер Грин. В какое время вам будет удобнее?
ClientBookCover: завтра в 2 часа дня в «Marilyn’s» вас устроит?
Scarlett Acheson: да, устроит.
ClientBookCover: в таком случае до встречи.
Scarlett Acheson: до встречи.
*
«Marilyn’s» – самая популярная кофейня всего Индианаполиса, и Скарлетт направлялась туда. С книжным издательством она работала, редактируя им иллюстрации и тексты, так как сами издательства чуть отличаются от привычных людям 21-го века.
Книжные издательства теперь занимали не такие большие помещения, ведь многие их сотрудники работали удаленно. Книги отныне выпускались только в электронных вариантах, но со всеми иллюстрациями и той же стилистикой текста. Их оформлением и редактированием Скарлетт иногда и занималась, однако официально не являлась голограмным иллюстратором. Им можно стать, только заключив контракт с издательством, иначе никак. И ее интересовало, зачем постоянному клиенту вдруг понадобилась личная встреча.
Парки уже имели золотистый оттенок, но солнце адски пекло, да так, что Скарлетт уже бежала в кофейню, только бы не проводить лишнюю минуту на жаре.
Она открыла светлые деревянные двери и зашла в помещение. У окна были барные стойки, за которыми никто не сидел, а плетенные кресла кончались, ибо меж ними невозможно было протиснуться. На бежевой витрине лежали румяные пирожки, а в банках на ней находилось овсяное печенье. За кассой стояла симпатичная девушка-андроид.
Скарлетт огляделась, пытаясь найти глазами мистера Грина: тот сидел и читал что-то в голографе, попивая ароматный латте. Как только он заметил ее, отставил чашку и помахал рукой.
– Миссис Атчесон.
Скарлетт подошла к нему, села напротив и приветственно кивнула.
– Мистер Грин.
– Вы что-нибудь заказываете?
– Нет, давайте сразу перейдем к делу. О чем вы хотели со мной поговорить?
Его лицо стало серьезным. Он выключил голограф, убрал его в сумку и подсел ближе, положив локти на стол.
– Об этой встрече ваша фирма не знает, так как я не по делу обложки.
– Тогда по какому?
– Моего босса в последнее время очень заинтересовали ваши работы, но я думаю, вы и так об этом знаете. В последнее время вы только и делали, что занимались нами.
Скарлетт кивнула, улыбаясь.
– Радует, что спустя три года нашего сотрудничества вашему боссу понравилась проделанная мною работа.
– Наверное, вы меня не так поняли. Когда мистеру Бэйкеру нравится чья-то работа, а особенно если это постоянное сотрудничество(как в вашем случае), то он желает лично обсудить с вами один вопрос.
– Какой?
– Он хочет заключить с вами контракт, вы можете стать официальным иллюстратором в издательстве и получать процент от продажи книг. Или же фиксированную сумму, тут как карта ляжет.
– В каком смысле?
– Обычно этот вопрос решается непосредственно во время подписи, там есть определенный пункт. Это уже решаете вы сами. С адвокатом, менеджером — кем угодно.
– Но почему я, если издательство британское? Не думаю, что там нет талантливых голограммных дизайнеров.
– Насколько мне известно, чуть более пяти месяцев назад вы вступили в Выборный брак, а значит, подчиняетесь новому закону. Следовательно, вы столько же британка, сколько и американка.
Скарлетт кивнула, как почувствовала под рукой вибрацию голографона – кто-то звонил. Она, не смотря на экран, сбросила.
– Итак, ваш босс хочет подписать со мной контракт?
– Верно.
– А что насчет места проживания?
– Вы не привязаны к конкретному месту, можете жить где угодно, но если нам понадобиться лично поговорить с вами, у вас должна будет быть возможность прилететь в Лондон.
– Ладно, я все обдумаю и вечером вам напишу.
– Отлично. – Он встал из-за стола. – Буду ждать вашего сообщения, миссис Атчесон.
Скарлетт кивнула. Как только мистер Грин ушел, она включила голографон, дабы посмотреть, кто звонил. Это был Коннор.
Скарлетт выпучила глаза, глядя на экран устройства. Ее пальцы тут же потянулись к кнопке вызова. Она приставила голографон к уху.
– Извините пожалуйста, абонент временно недоступен. Перезвоните позже либо напишите сообщ…
Она рыкнула и выключила голографон, швырнув его на стеклянную столешницу. Скарлетт положила локти на стол и обернулась к окну. В небе маневрировали десятки воздушных змеев, дети играли в салочки и смотрели мультики, выведя голограмму. Напротив кофейни находился парк, где хозяева бегали за своими собаками, кто-то даже выводил кота.
Скарлетт улыбнулась, вспоминая свои первые прогулки с Чаком и то, каким непослушным он был. В силу своего тогда еще небольшого веса и слабых рук, она часто выпускала поводок, поэтому после нескольких неудач они с папой ходили вместе – он следил, как бы Чак никого не поранил и не укусил(даже саму Скарлетт).
При мысли о папе улыбка исчезла с ее лица. Она еще помнила, что он ей сказал, когда тетя Анна приехала.