– Тогда спроси у него номер Эллы, мы поговорим с ней.
Джейсон ушел, оставив Майкла и Шэрон одних.
Тем же вечером работникам удалось найти номер Эллы, он есть у Коннора в голографоне. Тот, нехотя, все же дал его.
Шэрон, Майкл, Валери, Крис, мистер Мерфи и мистер Симмонс сидели в гостиной, пока Коннор был на работе, и ждали, когда же Элла ответит на звонок. Взяла трубку она с первого раза, что их уже не удивляло.
– Алло?
– Привет, Элла, – поздоровалась Шэрон. – Узнаешь мой голос? Это Шэрон — служанка в поместье Коннора.
– Здравствуйте. – Ее голос заметно повеселел. – Как у вас дела? Что с поместьем? Как Коннор?
– Дела у нас у всех в порядке. Ребят, поздоровайтесь.
Она поднесла голографон к толпе работников, те дружно закричали: “Привет!” в трубку.
Послышался смех на другом конце провода.
– И вам всем привет.
– С поместьем все хорошо, вот ремонт восточного крыла продолжаем, уже покрасили стены, – продолжала Шэрон.
– Хорошо. Как Коннор?
– Их клиника стала лучшей в городе, он трудится, не покладая рук. Хоть сам и немного грустит, все в принципе хорошо.
– Вас кормят нормально?
– Да, не волнуйся. Как там Скарлетт? Мы до нее не можем достучаться в социальных сетях, она не выходит на разговор по голографону. Что-то случилось?
– Да, у них в фирме все очень плохо, она днями и ночами выполняет заказы, при этом ощутимого дохода не наблюдая. Недавно ей предложили контракт с издательством в Лондоне. Она думает над тем, подписывать его или нет.
– Что за сомнения? Конечно подписывать, голограммных иллюстраторов в мире невероятно мало, они сейчас в дефиците! Пусть подписывает, а через десять лет, когда такие будут на каждом шагу, она будет купаться в золоте.
Элла засмеялась.
– Хорошо, я ей передам. – Послышались какие-то крики, явно ссора. – Мне нужно идти, – сказала Элла и повесила трубку.
Шэрон опустила голографон на колени и пусто посмотрела вперед.
– Там какие-то проблемы. По звуку голоса это мама, тут ни с чем не спутаешь возмущенные крики с попытками вызвать жалость.
Неожиданно захлопнулась входная дверь. Работники с ужасом обернулись и увидели Коннора — на удивление бодрого.
Майкл расправил черный фрак и, сложив руки за спиной, подошел к хозяину.
– Добрый вечер, Коннор.
– Добрый, мистер Норман. Миссис Норман мне написала, что хочет поговорить со мной и вами.
Тот нахмурил брови и повернулся к Шэрон, она кивнула, давая понять, что Коннор прав. Майкл сказал работникам оставить их наедине и сел рядом с ней.
– Так и о чем вы хотели поговорить? – спросил Коннор, немного не понимая всей сути.
– Меня волновал всего один вопрос, – начала Шэрон. – Что у вас со Скарлетт?
Этот вопрос мало того, что застал его врасплох, так еще и был совершенно нетактичен.
– А какая вам разница?
– Поверь, большая.
– И какая же?
Шэрон закусила нижнюю губу, отчаянно пытаясь придумать вескую причину для такого вопроса.
Коннор сразу же догадался, что серьезного повода нет, и, тяжело вздохнув, поднялся с дивана.
Шэрон потянула Майкла за рукав фрака, тот растерянно посмотрел на нее. Она посылала ему визуальные сигналы о том, чтобы он срочно что-то придумал.
– Твои родители, – выпалил дворецкий. – Джон и Мэрилин интересовались!
Коннор остановился в дверном проеме и повернулся обратно, нахмурив брови.
– Разве они уже более полугода не обижены на меня?
– Они приехали узнать о делах Скарлетт, а не для примирения с тобой. Мы сказали, что можем дождаться тебя и рассказать, но они были категорически против и тут же уехали.
– Это неудивительно, – отрезал он и вновь развернулся.
Однако его уход не был запланирован Шэрон.
– Ты с ними так и не помирился? – спросила она. – Помню, ты хотел им позвонить.
– Да, – ответил он и взглянул на Шэрон. – Вот только тогда на нас подали в суд, пришлось разбираться с теми пациентами и доказывать невиновность врача. Я и забыл, что хотел им позвонить.
– Может, теперь пора? – Она подошла к Коннору. – Джон и Мэрилин все же твои мама и папа, они будут рады с тобой поговорить.
Он печально усмехнулся.
– С чего вдруг такие выводы?
– Брось, я знаю их с самого детства, фактически выросла в том поместье с твоим отцом. Поверь, Джону вряд-ли приносит радость ваша с ним вражда, да и она началась на почве твоего эгоизма, которого теперь и в помине нет.
Она положила руку ему на плечо.
– Твое дело, конечно, но с семьей нельзя ссориться из-за таких мелочей. Уж поверь, я знаю, о чем говорю, – тихо сказала Шэрон, вспоминая разговор с Эллой. Ее интуиция прямо кричала: там что-то серьезное.
Коннор вздохнул, достал голографон и набрал маму.
– Коннор? – послышался удивленный женский голос из устройства.
– Привет, мам. Как себя чувствуешь?
– Эм-м… Хорошо, не жалуемся. Папа сейчас на работе, скоро должен вернуться. Ты как?
– Отлично. – Он вздохнул. – Слушай, я знаю, что давно вам не звонил и… Вы на меня злитесь?
– Папа — да, он недоволен твоей безответственностью. Я же немного разочарована. Ты больше пяти месяцев бойкотировал нас…
– На то были определенные причины, в том числе и моя упертость. Пару месяцев назад я хотел позвонить, но из-за того идиотского суда я был занят.
– Что ж, радует, что ты о нас хоть вспомнил… Скарлетт, надеюсь, переселил?
Коннор засмеялся.
– Да, не волнуйтесь.
– Как она там? Ей не скучно?
Он ждал подобных вопросов. Они со Скарлетт после ошибочного звонка стали почаще переписываться, но он замечал, что время у нее полностью занимает работа, так что старался не навязываться.
– Она в Индианаполисе.
– Приехала навестить родителей?
– И да, и нет. Она так сказать в вернулась домой, но хочет приехать в Лондон.
– И в чем проблема?
– Проблема, собственно, в том, что она сама не знает, когда переедет. Это открытая дата — в связи с кризисом фирмы она не может покинуть родной город из-за нескольких постоянных клиентов там, с которыми нужно встречаться лично. Да и вроде с родителями какие-то ссоры, она говорила, что вот так сваливать, не помирившись с ними, не хочет.
– А что за ссоры?
– Понятия не имею.
– И что ты намерен делать?
– А почему я должен что-то делать? Это родители Скарлетт, они никогда меня не послушают, только ей нужно доказывать им что-то, тем более, я не могу вот так сорваться и улететь в Индианаполис на несколько дней, хоть отпуск у меня и есть.
– Ладно, трусишка. Жди нас с папой завтра, я поговорю с ним.
Коннор бросил трубку и ушел в западное крыло.
*
Атчесоны всегда умели идти на компромисс и мириться, но когда их достоинство и честь принижают — это самые упертые люди на планете Земля. Коннор перенял обе эти черты, хоть и с некоторыми отличиями.
В ходе личного разговора с родителями, они пришли к выводу, что с Макалистерами необходимо наладить связь, но сделать это будет очень непросто.
Элла сказала, что они бывают строги, но чего у них не отнять, так это бескорыстной любви к своим детям. Да, Сьюзан и Рей любят Скарлетт, Эллу и Дэниса, но порой перебарщивают с этим, считая, что знают лучше.
– У вас есть хоть какой-то план? – спросил Коннор во время личного разговора с Эллой.
– Да, мы летим в Лондон, у нее там есть некоторые вопросы по поводу работы. Но когда она их решит, то собирается снова в Индианаполис, так как ей нужно еще уладить дела с фирмой, то бишь уволиться, плюс оформить документы на Чака, собрать вещи и прочее. Как ни крути, а нам придется вернуться в Америку. На самом деле я бы хотела, чтобы ты и твои родители полетели с нами, так как личное знакомство всегда успокаивает маму с папой, взять меня с Софой или Дэниса с Лорен. Также это правильно, мы ведь семья.
– Это совсем не проблема! – радостно воскликнула мама.
– Серьезно? – удивилась Элла.
– Малыш, мы с Джоном скоро будем на пенсии, с радостью полетим в другую страну, только дай нам повод.