По Духу и истинному смыслу также никакой настоящий ученый не сможет найти противоречие между своей, построенной на фактах чувственного мира науке и тем образом, как исследуется сверх-чувственный Мир. Каждый ученый обслуживает себя известными инструментами и методами. Инструменты он изготавливет через переработку того, что дает ему "природа". Сверх-чувственный образ познания обслуживает себя также неким инструментом. Только этот инструмент есть сам человек. И также этот инструмент должен сначала быть подготовленным для высшего исследования. В нем должны, сначала данные ему от "природы" без содействия человека способности и силы, быть превращены в высшие. Через это человек может сам сделать себя инструментом для исследования сверх-чувственного Мира. Сущность человечества
При рассмотрении человека с точки зрения образа сверх-чувственного познания вступает одновременно в силу то, что из этого образа познания действенно. Это рассмотрение основывается на признании "проявленной тайны" в собственном человеческом существе. Чувствам и на них поддержанному рассудку доступна только часть того, что в сверх-чувственном познании охватывается как человеческое существо, именно физическое тело. Чтобы прояснить понятие этого физического тела, внимание сначала должно быть направлено на явление, которое как великая загадка лежит расширенным над всем наблюдением жизни: на смерти и, в совместной связи с этим, на так называемой безжизненной природе, на царство минералов, которое постоянно носит в себе смерть. Этим указано на факты, чье полное разъяснение возможно только через сверх-чувственное познание и которому важная часть этой книги должна быть посвящена. Здесь, однако, должны быть пока только побуждены представления для ориентации.
В пределах проявленного мира физическое тело человека является тем, в чем человек равен минеральному миру. Напротив, не может как физическое тело быть действенным то, что отличает человека от минерала. Для непердвзятого рассмотрения прежде всего важным есть тот факт, что смерть обнажает в человеческом существе то, что, когда наступает смерть, является одного рода с минеральным миром. Можно указать на труп как на то в человеке, что после смерти подвержено процессам, которые находятся в царстве минерального мира. Можно подчеркнуть факт, что в этом члене человеческого существа, в трупе, действенны те же самые вещества и силы как в минеральной области; однако является необходимым, не менее сильно подчеркнуть, что со смертью для этого физического тела наступает распад. Правомерно, однако, также сказать: конечно, в физическом теле человека действуют те же самые вещества и силы как в минерале; но их действенность во время жизни поставлена на более высокую службу. Они действуют только тогда равно минеральному миру, когда наступает смерть. Здесь они выступают так, как они соразмерно своему собственному существу должны наступить, то есть как разлагатель физического телесного облика (Leibesgestaltung).
Так должно резко отделять в человеке проявленное от скрытого. Ибо во время жизни скрытое должно вести продолжающуся борьбу против веществ и сил минерального в физическом теле. Прекращается эта борьба, то вступает минеральная действенность. - Этим указывается на пункт, при котором наука должна использовать сверх-чувственное. Она должна искать то, что ведет указанную борьбу. И это именно является скрытым для наблюдения чувств. Это доступно только сверх-чувственному наблюдению. Как человек достигает того, что ему это "скрытое" таким проявленным становится, какими являются чувственные явления для обычных глаз, об этом будет говориться в более поздней части этой книги. Здесь, однако, должно описываться то, что выдает себя сверх-чувственному наблюдению.
Уже было сказано: только тогда могут сообщения о пути, на котором достигают высших наблюдений, быть некой ценности человеку, когда он сначала через голое рассказывание ознакомился с тем, что разоблачает сверх-чувственное исследование. Ибо понять можно именно также то в этой области, что еще не наблюдают. Да, это есть хороший путь к созерцанию для того, кто исходит из понимания.
Когда, теперь, также то скрытое, что в физическом теле ведет борьбу против распада, наблюдается только для высшего созерцания: то ясно обнаруживается, что в его действиях расположена, ограничивающая себя на проявленном, сила суждения. И эти действия выражают себя в форме или облике, в который во время жизни совместно соединяются минеральные вещества и силы физического тела. Эта форма исчезает мало-помалу, и физическое тело становится частью остального минерального мира, когда наступает смерть. Сверх-чувственное созерцание, однако, может наблюдать то, как самостоятельный член человеческого существа, что препятствует физическим веществам и силам во время жизни, идти своими собственными путями, которые ведут к разложению физического тела. Будь этот самостоятельный член назван "эфирное тело (Дtherleib)" или "жизненное тело (Lebensleib)". - Чтобы сразу, с начала, недоразумения не должны вкрадываться, то должно напротив этому обозначению второго члена человеческого существа приниматься во внимание двоякое. Слово "эфир (Дther)" употребляется здесь в другом смысле, чем это происходит в современной физике. Таковое обозначает, например, носитель света как эфир. Здесь должно, однако, слово стать ограниченным в том смысле, который был дан выше. Оно должно применяться для того, что доступно высшему созерцанию и что для чувственного наблюдения существует, чтобы познавать только в его действиях, именно через то, что имеющимся в физическом теле минеральным веществам и силам удается придать определенную форму или облик. И также слово "тело" не должно быть недопонятым. Должно для обозначения высших вещей бытия, именно, все-же употреблять слова обычного языка. И таковые выражают, ведь, для чувственного наблюдения, только чувственное. В чувственном смысле, естественно, есть "эфирное тело" вообще не телесное, каким бы утонченным таковое также ни удавалось представить. (* Что с названием "эфирное тело", "жизненное тело" не должно быть снова просто обновлено воззрение на старую, естественно-научно преодоленную "жизненную силу", об этом составитель этой книги высказался в своей "Теософии".)
Тем, что в изложении сверх-чувственного доходят вплоть до упоминания этого "эфирного тела" или "жизненного тела", то уже достигается пункт, при котором такое изложениие должно встретить противоречие некоторых современных воззрений. Развитие человеческого Духа привело к тому, что в наше время разговор о таком члене человеческого существа должен рассматриваться как нечто ненаучное. Материалистический образ представления достиг к тому, чтобы в живом теле ничто иное видеть, как только некое совместное соединение физических веществ и сил, как они обнаруживают себя также в так называемом безжизненном теле, в минерале. Только бывает совместное соединение в живом более сложным, чем в безжизненном. Не так давно имелись также в обычной науке еще и другие воззрения. Кто проследит работы некоторых серьезных ученых из первой половины девятнадцатого века, тому станет ясно, как здесь также "настоящие природо-исследователи" осознавали, что в живом теле имеется еще нечто другое, чем в безжизненном минерале. Говорилось о некой "жизненной силе". Хотя представлялась эта "жизненная сила" не как то, что выше описывалась как "жизненное тело"; однако в основе затронутого представления лежит все-же некое угадывание того, что существует нечто подобное этому. Представляли себе эту "жизненнаую силу" примерно так, как если бы она добавлялась в живом теле к физическим веществам и силам аналогичным образом тому, как магнитная сила к голому железу в магните. Затем пришло время, в которое эта "жизненная сила" была удалена из состава науки. Желали для всего обходиться голыми физическими и химическими причинами. В настоящее время в этом отношении у некоторых естественно-научных мыслителей наступает снова возврат. С некоторой стороны признается, что принятие нечто аналогичного "жизненной силе" не есть, все-же, полная бессмыслица. Все-же также тот "ученый", который допускает себе это, со здесь изложенным созерцанием в отношении "жизненного тела", не желает делать общее дело. Как правило, это не приведет ни к какой цели, если с точки зрения сверх-чувственного познания пускаются в дискуссию с такими воззрениями. Это должно было быть много более делом этого познания, признать, что материалистический образ представления есть необходимое сопутствующее явление великого естественно-научного прогресса нашего времени. Этот прогресс основывается на мощном утончении средств чувственного наблюдения. И это закладывается однажды в существе человека, что он в пределах развития соответствующих отдельных способностей, приносит их, за счет других, к некой известной степени совершенства. Точное чувственное наблюдение, которое в такой, полной значимости мере, развилось через естественную науку, должно было оставить на заднем плане заботу о тех человеческих способностях, которые вели в "скрытые миры". Однако, время есть опять здесь, в которое эта забота является необходимой. И скрытое не станет признанным через то, что будут бороться с суждениями, которые выводятся из отрицания этого скрытого, даже все-же с логически последовательной правильностью, но через то, что это скрытое само устанавливают в правильном свете. Признанным это будет тогда теми, для кого "время пришло".
Это должно было быть здесь сказано только для того, чтобы не предполагалось при этом незнание с точками зрения естественной науки, когда будет говориться об "эфирном теле", которое, однако, в некоторых кругах должно считаться как нечто полностью фантастическое.
Это эфирное тело есть, итак, второй член человеческого существа. Ему приходится, для сверх-чувственного познания, более высокая степень действительности, чем для физического тела. Некое описание, как его видит сверх-чувственное познание, может быть дано только в последующих частях этого писания, когда будет показано, в каком смысле такие описания должны быть приняты. Пока вполне достаточно, если будет сказано, что эфирное тело проникает всюду физическое тело и что оно должно рассматриваться, как некий род архитектора последнего. Все органы устанавливаются в своей форме и облике через течения и движения эфирного тела. В основе физического сердца лежит некое "эфирное сердце", в основе физического мозга некий "эфирный мозг" и так далее. Эфирное тело расчленено в себе, как физическое тело, только сложнее, и все в нем находится в живом взаимно-проникающем течении (DurcheinanderflieЯen) там, где в физическом теле имеются обособленные части.