С конца IV в. на обширной территории, от степей Казахстана до Нормандии, появляются отдельные богатые мужские и женские погребения, одно время считавшиеся кладами. Последняя точка зрения вызвала возражения Г. Ф. Корзухиной, писавшей, что «кочевники никогда не зарывают вещи и виде кладов. Все комплексы, с виду имеющие сходство с кладами, найденные в степях Причерноморья и Средней Азии, при ближайшем рассмотрении оказываются одинокими богатыми кочевническими погребениями» (45, с. 68). В настоящее время принадлежность «кладов» богатым кочевническим могилам сомнений уже не вызывает, а их интерпретация как «княжеских» или погребений федератов признана.
В своей известной сводке материалов гуннской эпохи И. Вернер приводит перечень таких погребений в Западной и Центральной Европе, содержащих в инвентаре вещи северопричерноморских и восточноевропейских типов (металлические зеркала с ушком, серьги калачиковидные и с многогранником, пряжки, фибулы в виде мухи, так называемые «Zikadenfibel» и т. д.). Характерно, что во многих интересующих нас погребениях Центральной Европы найдены разбитые металлические зеркала, что является одним из элементов сармато-аланского погребального ритуала на территории Юго-Восточной Европы — ритуала, зародившегося еще в савроматскую эпоху и дожившего до V в. (46, с. 95). И этот компонент инвентаря может свидетельствовать в пользу аланской атрибуции комплексов, хотя настаивать на ней конечно, трудно. Тем не менее, укажем ряд богатых кочевнических погребений V в. в Центральной и Западной Европе, которые с необходимыми оговорками можно рассматривать как возможные аланские. Среди них знаменитое погребение в Унтерзибенбрунне, близ Вены, с богатым набором роскошных вещей, многие из которых ювелирной работы с инкрустациями (47, с. 32–66). В состав инвентаря входит и разбитое на две части (преднамеренно испорченное) металлическое зеркало, в связи с чем М. И. Ростовцев писал: «Я не вижу ни одной причины, которая бы мешала отнесению погребений Зибенбруннена сарматским женщине и ребенку» (48, с. 53). Однако, как это ни соблазнительно, выводы М. И. Ростовцева нельзя не оценивать как чрезмерно прямолинейные: сложную проблему происхождения и распространения инкрустированных украшений эпохи «великого переселения» на обширном пространстве от Боспора до Северной Африки он свел только к наследию Боспора и аланских переселенцев на запад, что встретило отрицательные оценки со стороны А. К. Амброза (49, с. 17). В европейской научной литературе погребение из Унтерзибенбрунна интерпретируется по-разному: его считают германским (50, с. 29; в полихромной фибуле действительно заметны древнегерманские традиции; кроме того, А. К. Амброз замечает, что «сарматы IV в. вообще не знали двупластинчатых фибул, следовательно и ушедшие на запад аланы не могли ввести эту моду, они лишь спорадически заимствовали ее от других народов», 51, с. 39), оставленным гуннами (24, с. 91) или федератами, разбогатевшими на римской службе в первой половине V в. (52, с. 55–59). Однако Я. Тейрал, возражающий гуннской атрибуции И. Вернера, указывает, что среди римских федератов были и сарматы, а аланы играли важную роль (52, с. 59).
Таким образом, четкого этнического определения могилы V в. в Унтерзибенбрунне достичь не удается, несмотря на длительное изучение этого памятника.
Интересно женское погребение V в. из Регёй в Венгрии, опубликованное Г. Месарошем (53, с. 66–91). В инвентаре две роскошные серебряные фибулы, покрытые золотой пластиной с цветными инкрустациями, прекрасной работы кувшин с горлом в виде головы птицы, позолоченная поясная пряжка, золотые нашивки на платье в виде буквы «М» (такие же в Унтерзибенбрунне), стеклянный кубок с налепами. Череп женщины искусственно деформирован в соответствии с восточным обычаем, но две фибулы на плечах и пряжка на поясе указывают на готские традиции (54, с. 131–165). Г. Месарош погребение в Регёй этнически пытается связывать с племенами, переселившимися в Паннонию с востока, возможно с федератами, среди которых были и аланы Сафрака. Но это лишь осторожное предположение. Ф. Бирбрауер приводит аналогичные готские погребения, в том числе из Суук-Су в Крыму, Хохфельдена в Лотарингии и Дуратона в Испании (54, с. 139, рис. 5). К готским погребениям относят комплекс из Регёй и авторы «Археологии Венгрии», но здесь же отмечают, что аналогичный черно-глиняный кувшин V в. был найден в Озоруково Кабардино-Балкарской ССР — территории, где в то время расселялись аланы (55, с. 294). Я не знаю, какой именно кувшин из Озоруково имеют в виду авторы, но невозможность однозначной этнической атрибуции и в данном случае выступает отчетливо.