Помимо разговоров с Анатолием у нее было много газет и кроссвордов, которые ей передавала охрана. И вообще, при всей идиотичности ситуации она не чувствовала себя полной жертвой обстоятельств. Лекарства… даже лекарства, выписанные ей, у нее и то были! Вика и не подозревала, что Толик даже такое способен достать. Странно, но чем больше она общалась с этим вечноулыбающимся следаком тем больше она переставала понимать его. Его напарник был для нее прозрачен как ручей. Она видела его и про себя окрестила раз и навсегда дубиной стоеросовой. Но вот Толик, это было что-то… Они могли с ним говорить на любые темы. Она с ним спорила и он слышал ее, а не отмахивался. Вот уж точно это чудовище, запрятавшее ее в темницу, никак не считало Вику мясом или чем-то вроде. Он ОЧЕНЬ уважительно к ней относился, словно она была принцессой в заточении.
Это их общение, конечно, смущало девушку. Она не могла понять чего от нее хотят, а Толик ей не сообщал. Она все ждала суда, а охранники потешались, что до суда люди бывает годами ждут. Она, конечно, не верила, что ее продержат в СИЗО такое количество времени да еще в одиночной камере, но страх все равно закрадывался в ее грудь и там жил своей жизнью, порождая иногда совсем ужасные картины будущего. Но появлялся Толик и мороки отступали, а его вечная улыбка, словно солнце освещало камеру.
– Слушай! – заявила она ему в очередное посещение. – Я поняла. Я тут просижу пока не расскажу тебе о мировом заговоре ВИЧинфицированных, или пока не признаюсь что все это дело рук иностранных разведок! Я права?
– Нет! Ты что!? Как ты могла такое подумать!? – изумленно возмущался он и продолжил: – Я все жду, когда же ты от безвыходности на меня бросаться начнешь и требовать здорового секса.
От таких слов Вика хоть и рассмеялась, но покраснела. Юмор у Толика оставлял желать лучшего.
– Что даже просто объяснения в любви не хватит, что бы выйти отсюда? – шутливо изумлялась она.
– На слово в Москве я даже дворникам не верю! – заявил он, раскладывая на тумбочке соки, хлеб, колбасу которые принес ей.
– А не боишься заразиться? – говорила она, отпив немного сока прямо из пачки.
– Так это… нормальными презервативами надо пользоваться, а не фигней всякой. Хотя… и это может не помочь. Но с тобой, красавица, хоть на край света! Хоть за край.
Вика качала молча головой и снова весь их разговор потек в прежнем русле. Как себя чувствуешь, соскучилась ли по дому? И так далее. Отвечая стандартно, Вика так и не понимала смысла этих вопросов, на которые нельзя было ответить по-другому кроме «как полагается».
3.
… Первым вышел Толик и открыл дверь задержанному. Семен, ожидая их, расслабленно откинулся в кресле и, думая про себя о том, что день с этой поездкой просто таки убит. Лучше бы он форум дальше читал, а Веккера бы отвез водила любой из управления. Но нет, зачем-то Толику понадобилось, чтобы именно он, Семен, повез его. Решив высказать по возвращению Веккеру претензию, Фомин закурил и чуть приоткрыл окно. Он докурил первую сигарету, посидел немного недоумевая, где эти два зассанца бродят, скурил вторую сигарету. И лишь выкинув окурок, он заметил в темноте как кто-то поднимается по насыпи на дорогу.
На сидение спереди сел Веккер и как ни в чем не бывало сказал:
– Ну что? Все закончилось. Поехали. Только ты меня домой завези. В управление уже смысла нет ехать.
Изумлению Семена не было придела.
– А где тот… ну этот… – чуть не заикаясь, спросил он у Веккера.
– Надеюсь в раю… – со странной злой усмешкой ответил следак. – Но глубоко в этом сомневаюсь.
– Я не понял! – возмутился Семен. – Ты его что, отпустил!?
Веккер повернул голову к Фомину и в свете приборов даже многого не понимающий Семен осознал, что «отпустил» несколько не то слово.
– Сема, я не буду повторять. – Абсолютно ледяным тоном сказал Веккер. Уже мягче он попросил: – Поехали. Поехали, друг.
Только через минут двадцать Семен смог разжать сведенные злостью челюсти и спросить первую глупость, что пришла в голову:
– А как мы отмажемся? Как я отмажусь? Как ты? Мы же расписались за него?!
Веккер вдруг спохватился, полез в карман и выудил наручники.
– Уффф. – облегченно выдохнул они и пояснил: – Испугался, что выпали, когда я его там ветками накрывал. Их же вернуть надо будет.