С тех пор замок даже перестраивался, но своего главного назначения – последнего убежища так и не утратил. И даже добравшись до него мальчику бы в жизни было не проникнуть внутрь. На что он рассчитывал ведомый слепой надеждой он, наверное, и сам не понимал.
К обеду Питер снова углубился в леса и шел по ним почти ничего не боясь и ни от чего не прячась. Если бы кто ему сказал, что именно в то время совсем недалеко от него королевская стража тихо и профессионально расстреляла из арбалетов несколько человек, сбежавших из города и спрятавшихся в лесу, он бы сильно удивился. Казалось гармонию леса с его многоголосым птичьим гамом, ничто не могло нарушить. Узнай он казни тех несчастных коих даже земле не предавали он может не так бы открыто и бодро шагал только в ему понятном направлении.
Но он не знал, а стража сделав свою очередную «работу» не спешила снова прочесывать леса. Питеру просто повезло, и когда солнце уже клонилось к закату, мальчик, наконец-то, вышел к лесному озеру с темно-серым замком у одного из берегов.
3.
В полдень, когда отец Марк составлял подробный отчет барону о происшедшем явился лейтенант с докладом:
– Как вы и просили, святой отец, я поговорил с караулом. Они говорят, что гвардия и врач не покидали двора, пока не пришло известие о пожаре.
Устало отец Марк кивнул и спросил:
– Сколько погибло в огне?
– Тридцать одна душа, ваше преподобие. Все уже захоронены как вы и сказали в ямах у городской стены. Все что от них осталось точнее. Имена их я составил вам, вот список, только не смогли опознать троих из них. И даже не можем предположить кто они.
Приняв список погибших, отец Марк мельком просмотрел его и спросил:
– Вы разместили погорельцев в башне?
– Да, ваше преподобие. Перед этим… врач этот столичный сам осмотрел их. И гарантировал, что они не больны. Болезнь еще не тронула их.
– Сколько их всего там?
– Девятнадцать взрослых и семеро детей. Трое, из которых, стали полными сиротами. О них позаботятся, не беспокойтесь, ваше преподобие. По-крайней мере пока не вернется Ян Добрый со своими мальчиками в приют. Тогда двух мальчиков передадут ему, а девочку одна семья обещает оставить себе.
– Мир не без добрых людей, сын мой. – сказал кивая отец Марк. – Если будем живы я прослежу, чтобы бургомистр поощрил этих добрых людей что согласились удочерить девочку.
Отложив список на стол, и поднявшись со своего места, отец Марк подошел к лейтенанту и благословил его склонившегося в поклоне.
– Держитесь, сын мой. Вы устало выглядите, но впереди будут еще страшнее испытания. Все ведь только начинается. Я разрешаю вам поспать. Оставьте все на своего помощника и ступайте отдохнуть. Эта ночь только начало в цепи бессонных ночей.
Когда лейтенант ушел, отец Марк закончил письмо, добавив в него сведения от лейтенанта и запечатав свиток, вынес его сам на городскую стену. Позвав дежурившего внизу стражника, он скинул ему послание и потребовал:
– Передай барону, что я очень жду известий от него, как они сами себя чувствуют и в каком состоянии у них дела. Я буду очень признателен, если он поделится новостями. Ступай с миром, сын мой.
Отец Марк перекрестил вскакивающего на лошадь стражника и обратился к другому, что остался дежурить у ворот:
– А ты сын мой, что ты мне скажешь?
– Святой отец, – отозвался он звонко, – каждый день к городу подходят люди но, завидев черное знамя, уходят так и не приблизившись. Торговцы тоже не желают иметь с нами ничего общего. У нас-то провизия на исходе, я представляю, что в городе у вас.
– Прости, сын мой, но провизию из города мы вам передать не можем.
– Ничего, ваше преподобие, Карл на кухнях у барона что-нибудь да соберет нам сюда. Барон – щедрый человек.
Отец Марк покивал, соглашаясь со стражником, и спросил просто ради интереса:
– Вы вчера поздно вечером пропустили пятерых гвардейцев в город и с ними врача. Они вам показывали какие-то бумаги?
Стражник смутился от вопроса, но ответил честно:
– Нет, ваше преподобие, да и неграмотные мы. Что я, что Карл. Но сержант что в город их пропускал, читал бумаги. Я видел. Ну, а как они в город вошли другие обратно повернули. Даже, словом ни с кем не перекинулись.