Проснулся я в прекрасном настроении, даже несмотря на то, что спал меньше обычного на пару часов. В столовой, поймав на себе очередную порцию ненавистных и высокомерных взглядов, очень хотелось сотворить что-то такое, отчего дворянчики пришли бы в негодование. К примеру — опустошить их стаканы с напитками, заставив воспарить жидкость. Сконцентрировавшись, я удивленно понял, что мне это не под силу. Одно дело, когда ты управляешь цельным водным потоком, а совсем другое, когда их много, да еще и с разными параметрами. Чай, кофе, соки, вода и так далее. Отчётливее всего я ощущал чистую неразбавленную Воду, остальные напитки воспринимались как-то недостаточно ярко, практически на грани чувствительности.
«Упс» — я поспешил вернуться к реальности — «Есть над чем работать».
Прежде чем рыться в библиотеке, я решил наведаться к Троицкой.
— Скажите мне, Галина Афанасьевна, а сила сопряжения со стихией чем-то измеряется?
— Нуу… — задумчиво понятая она — Понимаешь, Дубравин… градация, конечно, существует, но она скорее номинальная.
— Почему так?
— Нельзя измерить уровень слияния одаренного со стихией. Там все настолько индивидуально, что каждый сам решает на каком он уровне. Все это недоказуемо в степени мистики. Существуют конечно косвенные признаки, но они слишком расплывчаты.
— А какие существуют градации?
— Их семь. Ученик, Наставник, Ученый, Звездочет, Библиотекарь, Архивариус и Владыка.
— Понятно, спасибо. А у вас какой уровень?
— А вот такие вопрос задавать некультурно, Дубравин.
— Почему? — искренне удивился я.
— Потому что это личное дело каждого. Да и потом, ты никогда не проверишь сказали тебе правду или солгали.
— Тогда другой вопрос — как вы думаете, какой у меня уровень слияния со стихией?
— У тебя… — она задумалась, и ответила только через минуту — Сложно сказать… думаю ты сейчас находишься где-то в районе Ученого.
— Это хорошо?
— Это очень хорошо, Дубравин — она серьезно посмотрела на меня. — Это уровень мастеров и гранд-мастеров, который достигается годами духовных практик.
— Ну так я же говорил, что еще с детства ходил на речку смотреть. Сидел там долго и любовался водой.
— Твой дар скорее всего проснулся очень рано, оттого тебя тянуло к родной стихии, она взывала к тебе. На берегу, ты неподсознательно медитировал, поэтому у тебя такой высокий уровень сопряжение с Водой. Знаешь… пробить потолок струей… Такое не каждый преподаватель сможет.
— А вы смогли бы?
— Ну я же Телекинетик, конечно могу.
— А еще кто может?
— На самом деле немало. Не уверена, что именно водой, но пробить потолок из знакомых тебе людей, смогли бы… Аглая Федоровна например, ректор и еще с десяток преподавателей боевых направлений.
— Аглая Фёдоровна разве одаренная?
— Аглая Фёдоровна, к твоему сведению, Дубравин — гранд-адепт Пирокенетик. Она способна разнести это здание быстрее чем ты моргнешь.
Ух ты! Неожиданно. Наша Оглобля Пирокенетик — стихийник Огня вкупе с Телекинезом. Вот же ядерная смесь. А так с виду и не скажешь, что эта женщина такой крутой персонаж. Долговязая и неказистая.
— И последний вопрос. Если вдруг для манипуляции стихией, к примеру — водой, не нужны никакие формулы, это какой уровень восприятия получается?
— Дубравин… — она очень внимательно и строго посмотрела на меня. — Зайди ко мне после занятий.
После неоднозначного приглашения Троицкой, остальные пары я просидел словно на ножах, пропуская мимо ушей все что преподавали в этот день. Лишь только на физподготовке пришлось выложиться по полной. У строгого Альфреда Елисеевича не забалуешь. Вмиг заставит наяривать десять кругов вдоль забора Академии. Или что еще хуже — запряжет переносить тяжелый спортивный инвентарь, от одного конца стадиона в другой. И так несколько раз. Правда сегодня было фехтование — обязательная дисциплина в физподготовке любого одаренного.
Фехтование мне совсем не давалось. Я перепробовал кучу разного оружия, разве что лук не трогал и метательные ножи. Но так как выбор сделать было нужно, (не голыми же руками мне на спаррингах биться?) я выбрал шест. Конечно же мой выбор был сопровожден многочисленными насмешками и издевками со стороны однокурсников.
— Дайте ему сразу вилы.