— Слеза Жизни… небось дорогой эликсир?
— Деревушку свою помнишь?
— Помню, конечно.
— Вот она как раз будет стоить столько же, вместе с соседней. Причем, с землей в придачу.
— А почему он мне ее дал, если она настолько дорогая?
— Ну начнем с того, что не из собственного кармана он тебе ее выдал. Казенная штука, и ему придется отвечать за растрату редкого зелья.
— Наверное, попадет ему? Потратил на какого-то мальчишку, который даже не сотрудник еще.
— М-м… не сказал бы. Не поверишь, но вполне разумная трата. Ты уничтожил почти всех Огнедухов за пять минут, пока мы кряхтели до тебя почти полчаса, и смогли одолеть только одного. С моей помощью, конечно. Точнее — это сделал я. Целитель только помог, силой своей делился. Я ж Ифрита не Темной Водой убивал, обычной. Что успел насобирать по-быстрому, поэтому так тяжело было. Так вот… отвлекся. К чему я веду — он тебе дал Слезу, чтобы ты тупо повторил свой подвиг. Добил остальных и освободил проход к порталу.
— Да что там такого в этом портале?
— Парень. Это стихийный портал. Такие открываются только в книжках или в воображении людей с богатой фантазией. В реальности, таких Выворотов почти не бывает. Или, разок в пару веков, если сильно повезет. Нам повезло, Империи то есть. Сверкнуть свой фамилией на докладе у государя желает любой. А тот, кто сможет забраться в такой портал, непременно не только отобедает с императором, но и получит жирный куш, возможно прямо из его рук. Поэтому полковник так обрадовался быстрому исходу, что даже Слезу не пожалел. Небось на своих погонах уже генеральскую звездочку видел.
— Но вышел обломчик.
— Вышел обломчик. — кивнул Тихомиров ехидно оскалившись. — Ибо нехрен! С водой не все так просто. Но откуда им это знать? Они настолько зациклены на других стихиях, а нас никогда в расчет не берут. Так что мастера я не получу никогда, ну или как почетный титул… на смертном одре. Не понимают они Воду или не хотят понять.
— Как так? — задался я вопросом. — Мне казалось, что магические ранги уже давным-давно обстоятельно изучены и приравнены к силе дара, и выдают следующий, ровно тогда, когда одарённый перерос старый ранг.
— Так и есть. Но как быть с водой, они, кажется, не до конца понимают, или… или боятся чего-то.
— Чего им боятся? — удивился я.
— Понятия не имею. Но после каждой вылазки, после каждого похода, я сдаю подробнейший отчет в канцелярию о каждом своем шаге, о каждом действии. Это, по крайне мере, странно.
— И что же тут странного? Наверное, это обычная процедура для каждого одаренного на службе? Разве нет?
— В том то и дело что нет. — удивил меня Тихомиров — Только я, или другие Акваманты.
— А меня тогда почему не беспокоят этим?
— А ты кто, прости? — усмехнулся Юрий.
— Горыня Дубравин — на автомате произнес я, удивившись что он забыл мое имя, ведь даже пары часов не прошло, как я его назвал.
— Ты никто, парень и звать тебя пока никак. Просто мальчишка с высоким слиянием со стихией. Но у тебя все впереди. И мне тебя даже жаль немного. Честно.
— Не надо меня жалеть. — немного обиделся я на его слова.
— Брось, Энки. Моя жалость тебе все равно не поможет. Тебя в покое не оставят. Я это понял еще после того, что ты учудил в той деревушке. И кстати, спасибо за спасенную жизнь. С меня окуп.
— Я не за выкуп спасал тебя. Я за свою жизнь беспокоился, и за сестренку.
— И снова брось. Среди одаренных так не принято. За спасенную жизнь требуется расплатится. Услугой, ценностями или собственной жизнью. Последнего хотелось бы избежать, поэтому обойдемся ценностями.
— Не нужно мне ничего. — попытался отмахнутся я. — У меня все есть.
Вот теперь я понял почему Демидов прискакал лично в Красноярск, за тысячи километров от места проживания. Не только из личной благодарности за спасённую жизнь любимого чада, хотят этот факт, несомненно, присутствовал. Отец просто выкупил жизнь своей дочери.
— Но, ты же мне помогал. — не согласился я. — Без тебя я бы попросту сдох. Мы бы все там сдохли.
— Прости, но я думал, что ты умрешь в любом случае. Там разгулялась такая мощь, что я испугался и действовал скорее на автомате. Вода заставила.
— Ты принял на себя откат!
— Сущую мелочь, по сравнению с тобой.
— Может именно эта мелочь сохранила мне жизнь?
— Сильно сомневаюсь.
— Ладно — сдался я. — Есть ли возможность освободить тебя от окупа?
— Зачем тебе это? — неподдельно удивился Тихомиров — Слишком богатый или благородный? Опять же сильно сомневаюсь.
— Нет у тебя веры в людей, Юрий! Тяжело тебе, наверное, живется.