— Толкай волну впереди, но медленно. Собери больше воды.
Массивная волна практически черная от разбавленных частиц пыли и грязи медленно двинулась вперед. Ловушек на пути больше не встретилось, и через десять минут мы благополучно прошли прямую часть тоннеля и остановились возле крутых ступеней ведущих вниз.
— Спускаемся. — скомандовал дядя Слава, направив луч фонаря перед собой. — Ступеньки сколькие. Смотрим под ноги.
Спуск был не только крутой, но и действительно скользкий. Когда-то поросший мхом, который уже начал разлагаться, но из-за отсутствия света или кислорода, а может совсем по другим причинам, но мох не разложился полностью и под действием перманентной сырости превратился в слизь.
Я дважды едва не навернулся со ступенек, а тетя Зоряна и Арина так и вовсе двигались с крайней осторожностью — ступенька в минуту.
— Надо было смыть слизь со ступенек — негромко посетовал я, но тут же спохватился.
Есть же ведь и обратный процесс.
Мысленная команда, и из слизи изымается влага. Ступеньки приобретаю шероховатую и абсолютно сухую поверхность.
— Спасибо, сынок. — слышу слова благодарности от Зоряны Золотовой.
— Красава — поддержал ее муж.
Даже по сухим ступенькам спуск под землю занял неприлично много времени. Отдаю честь неведомым строителям этого подземного сооружения. Это надо же было углубиться настолько, что устаешь спускаться. Даже и не хочу думать про подъем обратно.
Еще больше я зауважал неведомых архитекторов, когда понял куда мы пришли. Луч фонаря едва угадывался на дальней стене огромной подземной комнаты? Нет, скорее пещеры, но явно рукотворной. Но странным было даже не это. Каменная площадка, на которую мы вышли, выдавалась вперед огромной цельной гранитной плитой, которая врезалась словно коса в подземное озеро. Вода в нем была настолько неживой, что назвать ее Темной язык не поворачивался. Она была скорее Черной или Мертвой, настолько разительное отличие от Темной. Да и по ощущениям она воспринималась совсем другой. Кажется она была даже гуще по консистенции, про цвет я и не говорю — как есть черный.
— Фьють-фьють. — присвистнул дядя Слава, шаря светом фонаря по пещере — Это ж кого тут так зарыли?
— Аждаху. — ответил Золотов. — Но место погребения не вижу.
— Он в воде. — я прислушался к ощущениям. Проник в толщу воды, насколько позволяло мое восприятие. — Ого!
— Что в воде? — повернулся ко мне Золотов-старший.
— Гроб. Саркофаг. Глубоко. Очень глубоко. Метров пятьдесят, на дне. Лежит на боку, но не вскрыт. Вода внутрь не проникла. Похоже его просто сбросили в озеро в спешке, или от страха.
— Это плохо. — вздохнул Николай Николаевич. — Поднять можешь?
— Вы серьезно? — Я открыл глаза и с непониманием уставился на него.
— Что не так?
— Так он весит все пять тонн, наверное. Как я его подниму?
— Я просто спросил. — выставил руки Золотов. — А ты, Холм?
— Я не достану. Сквозь эту гадкую воду я его даже не чувствую.
— Да, — подтвердил я — Вода гадкая. Черная. Мертвая.
— Даже не Темная? — удивился гранд-мастер.
— Совсем другая. Абсолютно.
— Можешь управлять ею?
— Я такую вижу впервые. Но попробовать могу.
Если Темная вода была чрезвычайно легка в управлении, то Черная, кажется, совсем не имела никакой воли. Все же назову ее Мертвой, другого названия ей просто и не дашь. От нее не исходило никаких ощущений. Вот прям совсем никаких — пусто. Кроме разве что неприятного, гнилостного привкуса, неожиданно возникшего во рту.
— Тьфу, бл*ть — выругался я, сплевывая, при этом едва сдерживая рвотные позывы. — П-простите.
— Что не так? — снова спросил Золотов, проигнорировав ругательство.
— Вода оставляет тошнотворный привкус во рту. Словно падали съел.
— Попробуй набрать воздуха в легкие и зажать нос. — посоветовал дядя Слава.
Совет Золотова-младшего помог, но ненадолго. Буквально через двадцать секунд я снова не выдержал и на этот раз меня действительно вырвало. Благо плотный завтрак уже давно переварился и кроме слюны и желудочного сока ничего не исторглось.
Откашлявшись, я развел руки в стороны.
— Это просто жесть. Вода даже не Черная, скорее Гнилостная.
— Возьми. — рядом со мной появилась Ариша и протянула упаковку жевательной резинки — Мятный Ураган. Может поможет.
— Спасибо — я принял упаковку и тут же запихал в рот сразу две пластинки.
Жвачка была горькая до безобразия. И зачем такую жевать вообще?