-Прошу прощения за бестактность, но я не позволю этому случиться! Этот брак обещает быть очень интересным – усмехается Генри.
-Раз мы помирились – Генри не даёт мне договорить и перебивает – ни в коем случаи не зовите меня на вы, так я чувствую себя старым, на ты, так на ты! - улыбается он.
-Хорошо – я улыбаюсь в ответ – давайте уже есть! – не думала, что когда-нибудь буду, спокойно есть, а не давиться бананами и булками всухомятку. Этот брак действительно будет очень интересным!
18
Карлос:
Малютка Мелори ведёт себя, словно изголодавший волчок, её крохотные ручки дрожат, будто её держали в ледяном вакууме много лет, а её глаза буквально пожирают суп, приготовленный Генри. Но её голос всё так же тих до безобразия, но то, как она чавкала, не замечая этого, мне пришлось сдерживать свою рвущуюся наружу улыбку, а вот Генри, даже не замечал этого, лишь причвакивал ей и улыбался, как ни в чём не бывало.
-Вкусно, Госпожа? – поинтересовался улыбающийся Генри.
-Ты волшебник! – шёпотом прощебетала Мелори.
-Не стоит похвалы, а то я стану чтить себя выше Карлоса – посмеялся Генри.
-Прошу прощения за бестактный вопрос, но всегда ли вы были в таких дружеских отношениях? – то, что Мелори начала чем-то интересоваться, говорить, выяснять, хоть что-то, делает меня чуточку счастливее.
-Госпожа, вы имеете в виду то, что мы с ним говорим на ты? – вскинул бровь не замолкающий Генри.
-Ага – тихо буркнула она.
-Этот полоумный не дорос ещё до того, чтобы обращаться ко мне на вы! – этот старичок распушил свои надменные крылья, у меня аж ноздри вздулись, а губы исказились в злой ухмылке.
-А как же…. – он не дал договорить даже ей.
-Ты это другое.
-Где то я уже это слышала – шепчет она.
-Ты маленькое золотце! – вскрикивает Генри – для меня честь есть с тобой за одним столом моя Госпожа – умиляясь, произносит он.
-Генри, не мог бы ты обращаться ко мне по имени?
-Как я могу? – шокировано произносит он.
А вот так и можешь, пожалуйста – надо же, она так нежно обращается к моему повару, что аж мне становится не по себе от ревности.
-Ладно – Генри неловко, но он вынужден упустить своё мужское признанное эго, благодаря этим карим, искрящимся глазам.
-Спасибо тебе огромное – Мелори допила компот до последней капли и улыбнулась самой завораживающей улыбкой, которую я когда-либо видел у противоположного пола, звучит, словно быль, но это действительно так! – это очень вкусно, это самое изумительное блюдо, которое я ела в своей жизни! – её голос срывается, но она по прежнему пытается говорить, как можно громче.
-Дитя моё, неужели тебя так заворожил суп? – у этого старичка глаза на лоб полезли.
-Это действительно так!
-Дитя моё, ты странно себя ведёшь!
-Генри это её дело, не вмешивайся!
-Как скажешь, сынок – Генри поднял руки над головой в знак капитуляции и продолжил улыбаться, причвакивая.
Моя миниатюрная жена посмотрела на меня интуитивно благодаря за то, что я не стал распространять её душевные травмы и секреты. Как только она решила привстать со стула, я отодвинул стул, чтобы ей было комфортнее и уютнее себя чувствовать, но я никак не ожидал, что она встанет, как вкопанная.
-Что случилось, Мелори? – запаниковал я.
-А…..спасибо – промямлила она.
Конечно, это понятно, что ей впервые приходится ощущать себя нужной, но то, как округлились её глаза, говорит о том, что она и не надеялась на то, что я буду хорошо к ней относиться. Неужели она настолько меня боится?
-Ты хочешь прогуляться?
-Прогуляться?
-Да? Что-то не так?
-Да нет, что ты! Я только за – прямо сейчас она похожа на маленького ребёнка, которому разрешили съесть горстку конфет.
После плотного приёма пищи моя жена выглядит счастливой и удовлетворённой, как никогда раньше. В её глазах плескаются радостные светлячки, а голос звучит намного искромётнее и успокаивающе. На ней до сих пор красное платье и высокие сапоги на ногах, а её рыжие волосы всё так же изумительны и красивы на ветру.
-Мелори, твои вещи перевезли – я стараюсь быть нежным с этой милой девчонкой, но с моим ледяным тоном это звучит, словно приказ – можешь идти переодеться, чтобы тебе было комфортнее.
-Благодарю – её точеные ноги и руки покрыты этим красным балахоном, поэтому ей следует принарядиться и лишь наслаждаться жизнью!
19
Мелори:
Предложение переодеться показалось мне очень заманчивым, поэтому я направилась в наши покои с Карлосом, чтобы надеть, что-нибудь поудобнее. Поднявшись по удобной, а не закрученной лестнице наверх, Карлос приоткрыл мне дверь и впустил первую, как и подобает мужчине с его манерами. Подойдя к маленькой вязаной сумочке, мне стало ужасно неловко, потому что сама Мелори Фрик приехала с таким жалким нажитым. В этом маленьком бауле не было ничего необычного, лишь единственное голубое платье, которое чем-то походит на ночнушку, но это моя обыкновенная форма одежды для хождения по дворцу. Ни один поданный не интересовался моим выбором одежды, потому что считал меня не нормальной, ещё и глупой малышкой, которая душит всех своим нелепым присутствием. Отец объяснял это всем тем, что я слишком люблю голубой цвет, хотя это было единственной удобное платье, которое досталось от Аллании. Доходило до того, что на мой день рождения мне дарили всё голубого цвета, потому что каждый считает, и по сей день, что я обожаю голубой цвет, хоть это далеко не так! С самого раннего детства я питала особую симпатию к красному цвету, может, поэтому я так влюблена в мужчину с идентичным цветом глаз? Наверняка! Не знаю с чем это связано, но Карлос вышел сразу после того, как я дотронулась до своего однотипного наряда в сумке. Я уж подумала, что он будет наблюдать за тем, как я разрушаю между нами тонкую грань, которую молодожёны не прочь разорвать в первую совместную ночь, но он походу не заинтересован во мне, как в женщине, не удивительно! Возможно, его голова и мысли забиты той, которая умерла много лет назад, Карлос мужчина чести, поэтому не исключено, что он не может предать память о ней, хоть я и женщина в самом расцвете сил. Осуждаю ли я его? Да! Единогласно! Но в первую очередь, я ненавижу себя за то, что хотела думать, что он увидит во мне жену и любимую девушку, о которой будет заботиться всю оставшуюся жизнь. Натянув на себя голубой кусок ткани, чем-то похожий на ночную сорочку, я разбулась и обула босоножки в сеточку из крепкого и родного плетения, которым мне удавалось заниматься тогда, когда отец уезжал в другую Империю вместе с матерью, оставляя меня во дворце.