21
Мелори:
Разлепив глаза от сладкого сна, которого у меня давно не было, я обнаружила, что сторона Карлоса всё так же идеально заправлена, значит, он не спал со мной в одной постели! Не то, чтобы я сомневалась в этом, просто мне хотелось чувствовать его признательность и хотя бы визуальное проявление нашего брака. Я готова к тому, что он не сумеет увидеть во мне женщину, но я не смогу жить с ним под одной крышей не признавшись ему в том, что он делает с моим сердцем, следует ему лишь посмотреть в мои глаза и попросить о том же только уже у меня, как я превращаюсь во влюблённую барыню, которая готова сгореть в адском котле вместе с мужчиной, который и породил этот огонь. Единственно, что пришло мне в голову, в этом момент – это поесть. Просто по человечески поесть, теперь я могу, есть, когда хочу и сколько хочу, ещё один плюс в совместной жизни с этим холодным мужчиной, глаза которого вселяют страх в любого воинственного мужчину, но не на меня, потому что я, вижу в них, что-то тёплое и до боли в груди любимое.
-Генри, доброе утро – я решила надеть платье, которое привезла с собой, чтобы спокойно чувствовать себя или хотя бы постараться принять устаревшую копию себя. Копию, которая в ближайшем будущем станет чем-то значимым и всепоглощающим.
-Доброе утро, Госпожа – иногда мне кажется, что спина этого старичка резиновая, потому что он так искусно кланяется мне, что его позвоночник извивается в полукруг.
-Что у тебя для меня есть?
-У меня? Для вас? – два огромных шара смотрят на меня с полным непониманием, от чего мне становится не по себе.
-Ну да – неловко шепчу я.
-Госпожа, просите, что угодно, почему это я должен за вас отвечать?
-Генри, я съем все, что ты накашеваришь – слабо усмехнулась я, надеюсь, шутка была смешной.
-Удивительно! – воскликнул он, а я аж подпрыгнула.
-Что случилось? – спросил резко вошедший Карлос.
-Карлос, она согласна есть то, что я приготовлю – старичок взялся за сердце и присел на рядом стоящий табурет.
-Ничего удивительного - процедил мой муж.
-Но как же? – Генри резко подорвался с места и сократил расстояние между нами – Госпожа, вы будете овсяную кашу – он замялся, приложив палец к нижней губе и задумался – с киселём….абрикосовым – дополнил он.
-Конечно – я замотала головой, как болванчик, а Генри повторно взялся за сердце, но на этот раз не присел, а остался стоять столбом всматриваясь в мои глаза и периодически поглядывая на без эмоционального Карлоса.
-Карлос, сынок, что за сокровище ты нам привёл!
-Что привёл, то отсюда уже не выйдет – сухо отчеканил он, честно, звучало грубо и слишком злобно, но я согласна на всё лишь бы не возвращаться в отцовский дом.
-Конечно-конечно – Генри замотал руками перед собой – я её и не собирался отпускать! – воскликнул старичок.
-Я никуда не собираюсь уходить – прошептала я и две пары глаз уставились на меня – Генри, так, что мы будем, есть? – старичок усмехнулся и начал порхать по кухне, а рядом стоящий Карлос не прекращал буравить меня своими ало красными глазами.
-Что такое?
-Ничего – ответил муж.
После этого короткого диалога мы уселись на табуреты рядом друг с другом и ловили любопытные взгляды со стороны старичка в нашу сторону.
-Буханка хлеба и запечённая курица? – у меня аж глаза на лоб полезли от этой порции.
-Тебя, что-то не устраивает? – спросил Карлос, даже не удостоивши меня взглядом, зато он приступил к обгладыванию голени курицы и активному пережёвыванию свежеиспечённого хлеба.
-Впервые вижу такой завтрак!- прошептала я, но будь у меня силы говорить громче, да и возможность, я бы закричала на всю.
-Не удивительно, ты же сама сказала, что никогда не посещала семейные трапезы – отчеканил он, судя по всему, этот мужчина не в настроении, и где он был этой ночью?
-Где ты был?- сменить тему было не совсем правильно, но мне совсем не хочется выслушивать никчёмные трагедии своей семьи.
-Император Сальмон был взволнован новой волной наступления на клан «Святителя теней», поэтому послал меня в караул.
-Ясно – не понимаю, почему он так просто передо мной отчитывается, это потому что он не хочет лишних вопросов? Или….., хотя какие или? Он мужчина, который просто хочет поесть в тишине.