-Будь то ночь или день, я последую за тобой и на рассвете и на закате, знай это – шёпот Мелори звучит громче, чем триумф победы над вражеской территорией, её голос, её глаза, её тело, её сладкие губы, её смущение и интерес ко всему новому просто не может не нравиться и не может не покорить мою душу и изголодавшего зверя.
-Ты мой триумф, Лори – прошептал я, а она улыбнулась своей самой искренней и очаровательной улыбкой, которая ни за что не спадёт с её лица, пока я жив и могу разорвать любого, кто её осквернит, хотя таких просто не может существовать, а если и найдётся этот бессмертный, то первым делом он познает виды ада и температуру адского котла, в котором будут плавать его конечности и дерьмо.
33
Мелори:
Весь месяц я ощущала, как изменилась моя жизнь, с тех пор, как я сняла с себя бремя Фрик и стала Боженской. Эта фамилия позволила мне хотеть чего-то и иметь свои предпочтения, а не доедать остатки или выслуживаться, как собачонка. Карлос привил мне любовь к самой себе и уважение к своему предпочтению в жизни, ему удалось подарить мне чувство надобности и ощутить себя желанной девушкой, которая, наконец, отыскала своего спутника жизни, который является далеко не принцем на белом коне, а скорее Дьяволом с чистым сердцем.
-Родная, что-то ты слишком усердствуешь над этим куском говядины – косой взгляд Генри мешал мне продемонстрировать то, как нужно есть данное блюдо, в последнее время, я слишком часто хочу есть, и слишком ответственно отношусь к этому процессу.
-Генри, что ты такое говоришь, как я могу безответственно отнестись к трапезе такими изумительными блюдами – я согласна с тем, что старичок отменно готовит, но льстить я люблю больше, потому что лесть позволяет мне требовать у нашего лучшего повара мои любимые блюда, от которых невозможно отказаться!
-Тут ты права, родная – улыбка до ушей, значит, завтра на этом же столе будет мой любимый пудинг и шоколадные кексы с щербетом вприкуску.
-У тебя есть таблетки от расстройства желудка?
-У тебя болит живот? – не перестаю удивляться, насколько быстро может меняться выражение лица этого старичка, теперь он похож на заботливого отца, который всерьёз беспокоится о своей дочери.
-Совсем нет – уверяю, его я и в этом есть доля правды.
-Карлосу нездоровится?
-Нет - увиливаю я от ответа.
-Тогда что?
-Меня тошнит уже второй день – признаюсь я.
-Ох – это всё, что выдал его озадаченный вид, спустя минут десять полной тишины, он наконец-то заговорил – что тебя ещё беспокоит?
-Ты, что решил стать моим лечащим врач… - не успела я договорить, как посыпалась шквала неловких вопросов.
-Твой цикл всё так же постоянный или есть изменения?
-Ну… - немного стыдно говорить о таких вещах с незнакомым мужчиной, от которого веет добротой и заботой, но всё же, как то не по себе – в общем, он сбился.
-То есть в этом месяце их не было, я правильно понимаю? – уточняет он.
-Именно так – я выгибаю бровь, потому что совсем не понимаю, к чему он ведёт.
-Ты беременна, родная – заявляет он и на место сосредоточенному старичку, приходит жизнерадостный Генри.
-Что? – я оцепенела.
-Поздравляю! – почти крича, вымолвил Генри.
Мои опасения по поводу того, какой же я буду матерью, всплыли в моей голове и запустили механизм сомнений. Ни в коем разе я не думаю об прекращении беременности или отказа от ребёнка после его рождения, если всё подтвердится, но от одной только мысли, что я испорчу жизнь маленькому ангелу терзает меня изнутри, рвёт на клочья и гноится не прекращая! В моём детстве, мне приходилось чуть ли не вымаливать каплю ласки и внимания, в подростковом возрасте я осознала, что этому вовсе не бывать, а в осознанном возрасте, то есть, будучи половозрелой девушкой и состоявшейся личностью, вышедшей замуж я поняла, что мать – это важнейший человек в жизни ребёнка, она неотъемлемая часть его взросления, как человека и, как личности, без матерей дети голодают по ласке и заботе, говорю так словно сама ощущала всё это, но нет. Всё это я познала, живя на территории клана «Святителя теней» на открытых улицах, на светских вечерах и мероприятиях, на которые Карлос водил меня всегда присутствовали семьи. Не скажу, что они выглядели, как отменная и идеальная до чёртиков семья, но они смотрели на своих детей с гордостью и уважением, даже малютки чувствуют своё превосходство над другими, потому что считают свою семью пьедесталом, на который не каждый может встать.