-Господин, проход практически готов – сказал запыхавшийся солдат, который каждый вечер смотрит на маленькую фотографию, на которой изображена его мать, жены у него нет, и детям не откуда взяться по той же причине.
-Вильям, просто подожди, скоро ты встретишься с ней – пробормотал я, потому что говорить, что-то вроде напутствия для меня в первые, я привык, что главный – это тот, кто ведёт себя, как озверевший буйвол и не скупиться на унижения своих же подчинённых.
-Господин, откуда вы знаете моё имя? – его глаза похожи на огромные блюдца, в которые можно положить и завтрак и обед, и ужин с парочкой перекусов.
-Ты мой солдат – это моя обязанность. Для меня большая честь, что мне служат такие отчаянные и храбрые мужчины!
-Господин, вы самый непоколебимый и смелый полководец, которого я когда-либо встречал, на самом деле слушок о вас не совсем хороший, потому что каждый даже не видевший вас в лицо остерегается встречи с вами и вашего взгляда, по словам соотечественников ваши глаза – это глаза Дьявола.
-Это я уже слышал, тебя, что-то смущает?
-Господин, вы свирепы и мудры, в вашем присутствии подкашиваются коленки, даже у опытных и сильных солдат, посмотрев в ваши глаза, хочется провалиться сквозь землю, потому что они излучают ярость, величие и интригу, каждый раз я удивляюсь тому, что несмотря на тяжесть задания и его опасность вы идёте напролом. Ваши глаза горят, мышцы напрягаются, на руках вздуваются вены, в ваших кулаках нескончаемое чувство силы и мощь, но то с каким настроем вы идёте, ужасает ещё больше. Вы не боитесь за свою жизнь, вас не мучает чувство вины, хоть на вашем счету немалое количество убиенных. Я не считаю вас хорошим человеком, но восхищаюсь вашей силой воли и чувством собственного достоинства, вас не волнует мнение окружающих, вы честны с самим собой – это тот самый факт, который сумел перенести меня на вашу сторону – усмехнулся он.
-Вильям, да ты прям Шекспир, только твоя работа не поэмы писать, а дыру в пещере раскапывать, так что ступай, а не языком чеши – обозлился я.
-Слушаюсь, Господин – прислонив руку к голове, в знак того, что он отдаёт мне честь, мужчина отошёл от меня и принялся с остальными за работу.
Его слова в точности описывают мою внешнюю строну меня, но он совсем не знает о том, как и кем, я себя чувствую в этом теле из глыбы мышц и голосом носящим синоним сталь. Этот мужчина видит во мне того самого монстра, которого боятся и уважают, но он не видит того маленького мальчика, которого много лет назад приютил сам Император Сальмон, никто из них не знает мою историю и то, как я начинал свой путь. Как я голодал и мёрз в зимнее время года, как мне приходилось грызть землю в прямом смысле слова, потому что у меня не было не воды ни еды. Как я встречал рассвет там, не знаю где, как мои конечности меня не слушались и тряслись в очередном припадке от того, что я слишком долго бродил по холмам в поисках провизии. Как мои перепонки пальцев были стёрты в кровь, а глаза жгло от грязных истоков, выходящих из чьих-то отходов, но делать было нечего, а пить хотелось адски. Мой язык и губы были пересохшие, а ногти оторваны собственноручно, потому что взбираться на скалистую равнину, чтобы добыть пучок травы на обед было достаточно нелегко. Меня видят отважным, смертоносным, холоднокровным и поистине свирепым монстром, но никто не подозревает кто я такой на самом деле, кто тот мальчик, который думал, что погибнет от холода и голода, а теперь расхаживает по территории Императорского дворца, в роли правой руки Императора и главнокомандующего армией клана «Святителя теней», никто из них ни за, что не узнает о том, кто я такой, лишь Лори понимает меня настоящего и ни чуть, ни сомневается в том, что наши жизни – это переплетение дорог и то, что наше дитя выбрало родителями именно нас - уже о чём-то говорит – это значит, настало наше время, и я его ни за что не упущу!
-Господин, проход – закричал Петро, от чего по пещере раздалось эхо.
-Славно, нам пора домой солдаты – скомандовал я и все ежесекундно посторонились в линию, чтобы рассчитаться и убедиться в том, что мы не понесли потери за эту неделю раскопок, как только я был уверен в том, что вся моя армия в целости и сохранности мы двинулись в обратный путь, домой.