Иссей округлил глаза — видать, настолько погрузился в «самого себя», что временно отстранился от реальности. Сказывалась моральная усталость и душевная боль, к великому горю, не покинувшие тело Одарённого после возвращения домой.
— Я… устал, — всё, что смог прошептать Иссей и закрыл глаза.
Кратос решил промолчать и просто послушать тоскливые мысли своего ученика, присев на пьедестал, рядом с большим изумрудом. Подобное приключение в любом случае оставит отпечаток в душе любого человека, а уж тем более подростка. Хёдо вернулся домой, но вот прежний Иссей умер там, в алхимическом мире. В какой именно период, сказать было трудно. Потому что юноша изменился после многих разочарований, а они не чередовались по кусочкам или долькам — всё целиком и полностью разом хлынуло на бывшего демона.
Рейналь поняла, что сейчас Иссей погружён в грустные мысли, поэтому закрыла дверь и, пройдя через комнату, аккуратно присела рядом с юношей. Некогда мудрая цитата: «Они пришли врагами на эту землю, а ушли с неё друзьями» раньше терялась среди алчности, злобы и самолюбии. Но теперь всплыла на поверхность, и девушка поглядела на парня уже другими глазами. Они больше не враги! Шаман-одиночка бы назвал их «невольными друзьями», будь на то больше времени у них.
— Ты любишь свою рыжую подружку? — кое-как подавив в себе неприязнь к Риас, спросила Юма.
— Нет, — резко ответил Иссей, продолжая витать в своих мыслях. — Не чувствую к ней обожания, которое раньше было во мне. Быть может, отвык, спорить не буду. Но сейчас я остыл.
— Хм… Могу с тобой поспорить, Исэ. Ты не остыл, ты просто во многом разочаровался, и твоё сердце стало каменным.
«Она права!».
Права или не права — один фиг, Хёдо не собирался спорить с Ненавистью. Приобретённая сила убила в нём хорошие чувства и доброту, оставив место всепоглощающему высокомерию, тайной злобе, прохладе в душе и вечному отчаянию. Он уже не станет прежним Иссеем Хёдо, уже не будет читать хентай-мангу и больше не выкрикнет никогда: «Ух ты, ёпта, я ж сиськи люблю!». А ответ всего этого был прост: Иссей стал вторым Кратосом — тем же самым Призраком Спарты, только в настоящем времени.
— Как гомункул, я тебя не пойму, потому что ты ведёшь себя странно, — промолвила Рейналь, скрестив руки на груди. — Но если вспомнить прежние человеческие чувства, то по тебе я могу сказать лишь то, что тебе нужна поддержка. Причём, не от кого попало, а от человека, с которым тебе очень сильно хотелось бы быть. Так что рыжая тебе в помощь.
— Как бы я хотел стать таким же гомункулом, как ты, — хмуро съязвил Иссей. — Забыл бы о чувствах, о мыслях, об эмоциях, о желаниях и о прочем-прочем. Блеск просто, а не жизнь!
— Ну, не скажи, — усмехнулась Юма. — Может, о чувствах ты бы и забыл, но про эмоции, мысли и желания ты немножечко не прав.
— М? Хочешь сказать, гомункулы испытывают потребность в каких-либо желаниях?
— Ну, не совсем. Хотя… я, допустим, горю одним и тем же желанием с тех пор, как мы столкнулись оружиями в склепе гомункулов.
— Это… каким желанием? — решил уточнить Хёдо, повернув голову в сторону Ненависти. — Чего ты хочешь?
Брюнетка без единой эмоции посмотрела в глаза юноши, сохраняя гробовое молчание. Одарённый уже было подумал, что девушка полностью «заледенела», но глаза той вдруг сверкнули, а на её губах появилась хитрая улыбка.
— Я хочу… тебя!
Следующее было неожиданным. Юма без всякого смущения впилась в губы Иссея и захватила их своими, пропустив язык внутрь полости рта Хёдо. Это было резко, но и поцелуй, тем не менее, был достаточно огненный, чтобы парень окончательно «потерялся» и подумал, что песенка охотника спета. А когда Рейналь толкнула Иссея в плечи на кровать, а затем села на него сверху, бывший демон и вовсе округлил глаза.
Иссей окончательно бы растерялся, если б Юма не окончила поцелуй и не лизнула нижнюю губу Одарённого напоследок. Соблазнительно подмигнув, гомункул выпрямилась в спине и хищно, с нотками высокомерия и величия, поглядела на парня сверху, чувствуя неимоверное желание подмять под себя и лишить всех попыток на сопротивление. Совсем, как лесной амурский тигр, который вышел на охоту.
— Это… что это… было? — в шоке прошептал Иссей, ошеломлённо глядя «снизу наверх».
— Ты же спросил, чего хочу я, — Юма чуть приподняла веки, вместе с ресницами блеснув и отточенным женским очарованием. — Это мой ответ, Исэ: я хочу тебя!
«Эм… Я, конечно, не вовремя, но… как я понял, гомункулы не испытывают ни потребностей, ни желаний, вообще ничего. С какого это… эм».
Трезвость начинала возвращаться постепенно, и Иссей окончательно «спятил», в прямом смысле дебильно похлопав глазами и спустив глаза вниз. Юма сидела на нём, а её руки упирались в его плечи и не позволяли ему подняться. Что всё это значило, Одарённый не имел понятия. Если это какая-то странная игра, то в одном Хёдо был уверен: Рейналь берёт резкостью.
— Юма, я тебя не понимаю, — честно воскликнул Иссей, чувствуя пробуждающую эрекцию. Ведь выглядела Ненависть до безумия соблазнительно и прекрасно, а её ритмичные движения «на нём» давали о себе знать.
— Знаешь, а я ведь хотела тебя прикончить по возвращению в наш мир, — сладко промурлыкала Юма, чувствуя под собой «ох, какую чувствительную часть тела Хёдо».
Бывший демон чуть нахмурился, но брюнетка лишь усмехнулась.
— Но это было потом — теперь я хочу, чтобы ты жил и развивался.
— В чём подвох?
— Ни в чём, — мило улыбнулась Рейналь и двинулась ещё раз, словно играя на терпении Хёдо, как на гитарных струнках. — Я вдруг поняла, что моя ненавистная сущность хочет тебя не убить, а подмять. Иными словами: я — охотник; ты — моя добыча! Тигр, нападающий на лань, накрепко сдавит её и повалит на землю, а затем начнёт медленно поедать, давая ей возможность понадеяться на чудо и убежать. А ты, Исэ, та ещё лань — вон, как дёргаешься, хи-хи!
Да уж, Кратосу только и оставалось, что получать те же ощущения, которые получал и Иссей, ведь их сознание стало единым, а значит, и эмоции они будут получать одинаковыми. Призрак Спарты просто наблюдал за тем, что происходит «за глазами» Хёдо, и думал о своём. То же самое делал и Иссей, только «у штурвала» стоял он, а не Кратос, а потому парню приходилось полностью брать себя в руки и каждую ситуацию разруливать лично. Всё же Рейналь оказалась невероятной хищницей — её яркий, фиолетовый взгляд был настолько горяч и эротичен, что поводов усомниться в её «тигрином характере» просто нельзя было.
И тогда Иссей почувствовал странную злость, проснувшуюся в нём с момента их первой встречи в алхимическом мире. Он мог быть кокетлив и затейлив с Зеновией, мог быть нежным и мягким с Ириной. Но с Юмой никакое сравнение с нежностями и кокетливостью не шло. Хотелось грубости, хотелось доминировать, хотелось применить силу и выпустить наружу проснувшегося зверя.
— О-о-о! — но, похоже, агрессия в огненно-рыжих глазах ещё сильней возбудила Юму, из-за чего девушка приоткрыла рот и толкнулась вниз, на выпуклость, после чего потянулась рукой к молнии на жилетке и расстегнула её, открывая вид на соблазнительное декольте аппетитных форм. — Исэ, твоя позиция меня начинает разжигать! Прими мой вызов достойно!
— Ты сама напросилась, Юма! — прорычал Иссей.
Схватив девушку за плечи, парень рывком принял сидячее положение и впился хищным поцелуем в порозовевшие губы брюнетки, пропустив внутрь её рта язык. Затем рывком сбросил с себя и, не позволяя ей подняться, навис над ней, как волк над пойманной овечкой. Его поцелуи были грубыми, а касания рук к женскому телу жесткими. Подобное должно было действительно испугать Рейналь, но девушка от подобной прыти Одарённого ещё сильней воспылала и крепко обняла юношу за шею, прижимая его к себе. Целовались они по-взрослому, с языками, не забывая прикусывать друг другу опухшие от резвых поцелуев губы.
Иссей вдруг прошипел и резко увёл руку вниз, затем забросил правую ногу Юмы себе на плечо и углубил поцелуй, в прямом смысле полностью лишая девушку всякой контратаки и самоуверенности в себе. Странная злоба, пробудившаяся в бывшем демоне, только возбуждала его и пробуждала самые страстные фантазии, о которых он позабыл во время любви с Ириной. С медовлаской Иссей был нежен и не оказался способным на бурные всплески, но с Юмой всё было иначе. Он всегда на неё смотрел злыми глазами после осознания того, что его первая девушка является Падшим Ангелом. Всегда. Эта злость, мотивирующая его на нескончаемые блаженствующие пытки, только разжигалась и разжигалась, и вскоре Иссей оторвался от поцелуя и потянулся вверх, после чего с блаженством прикусил мочку уха Юмы.