– Мы готовы преодолеть любые трудности, – не задумываясь, ответил Элладан. «Дважды подумайте» сказал капитан. Ага. – Мы пойдём с вами, если вы не против. Только… дайте нам несколько минут, чтобы мы кое-что собрали в дорогу.
– У вас пять минут. По истечению этого времени мы уйдём с вами или без вас.
Элл кивнул, а затем рванул к шаттлу. Кинув на здоровенного мужика ещё один недоверчивый взгляд и поймав на себе усмешку дарка, я последовал за эльфом.
Мы быстро собрали в походный рюкзак только самое необходимое. И ровно через пять минут отправились в путь.
*** ***
– «Господин Леонис», – не своим голосом сказал Элладан, будто пародируя меня. Или не будто.
– Чего? Это ещё что такое?
– Просто вспомнил каким ты можешь быть «послушным», – ехидная улыбка и не думала исчезать. – Может, и меня начнёшь называть господином? Было бы забавно! И тебе привычнее.
Развлекается, значит. Смешно ему.
– Так ты над этим угорал, когда мы были в лагере? – раздражение в моём голосе было слишком очевидным.
– Ты даже не представляешь каких мне стоило усилий сдерживаться.
Я закатил глаза, ускоряя шаг. За спиной слышалось весёлое хихиканье эльфа. Вот же придурок.
Мы уже несколько часов ходим по джунглям вместе с отрядом дарков. И за это время так и не обнаружили никого. И это кажется мне очень странным. Неужели эти джунгли настолько огромны, что за это время мы так и не встретили никого? Когда мы летели в шаттле, мне так не показалось. Зато сейчас я чувствую себя в безопасности. От этих мощных ребят исходит такая сила, что грех жаловаться на страх.
Они не очень общительны. Ни слова не промолвили за всё время, разве что Леонис и один из дарков с длинным и высоким хвостом, всю дорогу идущий рядом с их капитаном. Только они переодически что-то говорили друг другу. Если не ошибаюсь, то это даже похоже на дружеские разговоры, потому что два воина больше обсуждали всякую бытовуху и личные дела, нежели работу.
Для чего они здесь? Что ищут? Или кого? Повезло, что они не оказались пиратами или наёмниками. Те бы без раздумий упаковали меня и на блюдечке преподнесли питомнику или любому, кто смог бы неплохо заплатить. А Элла оставили бы здесь подыхать или убили на месте. У него есть гражданство, а потому он не может быть товаром. Это, пожалуй, плюс.
Интересно… будь у меня и брата гражданство, мы бы смогли избежать всей этой ситуации? Все проблемы от того, что мы дорогие игрушки, которые можно купить, продать или отнять. Мы - вещи, которые нужно прятать от посторонних глаз.
– Ты странный эльф, – глубокий баритон Леониса застал меня врасплох. И как я сразу не заметил эту детину?
– Простите? Странный?
– Я видел эльфов прежде, и ты отличаешься от них.
– Что вы имеете ввиду?
– Они замкнуты, будто живут в непроницаемом вакууме. В их глазах ничего нет. Одна пустота. Лишь при хозяине они обретают «жизнь». Без него они казались мне не больше, чем фарфоровые куклы на пыльной витрине. Без чувств и эмоций.
В питомнике эльфов изолируют друг от друга, и только мы с Дилем всегда были вместе, потому что иначе нельзя. Даже представить сложно, настолько одиноко им было. Вспоминая маму… теперь я могу понять, что за печаль таилась в её красивых, но безжизненных глазах. Одиночество. И теперь я лучше понимаю, почему она всегда так радовалась нашему визиту и стремилась делиться эльфийской культурой. Так она могла делиться тем временем, когда у неё была семья.
Сейчас я жалею, что не понимал этого раньше.
Не считая мамы, Виолетта была первым эльфом, которого я встретил, но и та уже при хозяине. Тогда я не обращал особого внимания на её поведение или взгляды. Но если сейчас подумать… её слова и поведение выглядели, как хорошо отрепетированная роль. Иначе зачем заставлять эльфийку, выряженную в куклу, нести огромный ящик? Может, чтобы «по случайности» сбить кого-то?
Хах. Канцлер знал кто мы и подослал свою девчонку разведать всё. Но откуда? Случайно увидел в порту или он заранее знал, что мы прилетим?
Ох, и почему я думаю об это? Какая мне разница вообще? Что это изменит? В этом нет никакого смысла. Для раба.
– Вам жаль нас? Эльфов.
Леонис слегка удивлённо покосился на меня.
– Мы - дарки - презираем рабство. И тех, кто помыкает слабыми и и беспомощными. Но жалости к вам я не испытываю.
– Спасибо за честность, – искренне сказал я, но воин никак не отреагировал на мои слова, будто и вовсе их не услышал. – А вы… что-то ищете здесь? В этих джунглях.