Стоило ей только отвести от меня взгляд, как её глаза снова похолодели и ожесточились. Нет, этой женщине точно не жить.
– Слышала на Земле примета такая есть, что когда чёрная кошка перебегает тебе дорогу - это к несчастью. А если перебежать дорогу ей? – я слышу голос Цессы, но с трудом узнаю. Он пугает настолько, что я с едва вспомнил, как дышать. Мелодичный, но в то же время лишён всяких эмоций и чувств. Словно… колыбель смерти. – Знаешь, кошка может быть очень злопамятной… и цвет её шёрстки тут уже не причём. Просто мы по натуре своей настоящие стервы. Особенно когда трогают то, что принадлежит нам, – последнее предложение капитан сказала с особой злобой, а затем раздробила вторую ногу женщины.
Длинноносая снова завопила:
– Стой! Перестань! Умоляю! Прошу тебя, остановись!
– Цесса! – Саша снова возникла неожиданно, как и в прошлый раз. – Что ты делаешь? И где Адам?! – последние слова были явно адресованы мне, что заставило меня изрядно занервничать.
– Господин Адам… упал со скалы, – отчего-то я стыдливо опустил глаза. Решат ли они, что это моя вина?
– Ч-что… – в ту же секунду блондинка побледнела так, что походила на оживший труп, и уставилась на меня, как на приведение. Я не смог выдержать этого взгляда, съедаемый чувством вины. Может, я и не виноват в том, что Адам погиб, но… почему-то я всё равно чувствую за собой вину. – Этого не может быть…
Вот и я так сначала подумал. Хоть я и не испытываю симпатии к этому красноголовому, но он член экипажа «Пандоры», и мне неприятна мысль, что Цесса из-за этого будет грустить.
– Саша, спустись и найди Адама, – приказным тоном сказала Цесса, кидая посреднику свой пистолет и даже не глянув на неё, сконцентрировав всё своё внимание на искривлённом в муках лице женщины с размазанной розовой помадой. – Диль останется со мной. Мы позже догоним тебя.
– Но…
– Иди!
Рычание девушки было очень убедительным. Саша, находясь всё ещё в шоке, быстро покинула нас, чтобы как можно скорее найти Адама.
Меня слегка пугает такое состояние капитана, но я не смею ей препятствовать. Такое ощущение, что если я сделаю что-то не так, то и мне достанется от неё не меньше, а я и так уже еле на ногах стою.
– Ты знаешь сколько у человека костей? М? Отвечай, человек, – кошка надавила на бедро женщины, но ровно с такой силой, чтобы кость не сломалась, а почувствовала давление. Наверняка это больно, судя по страданиям длинноносой.
– Двести… двести шесть!
– Хочешь их у тебя станет вдвое больше? Сейчас, например, я могу насчитать двести восемь. Если я надавлю чуть сильнее, – в доказательство Цесса так и сделала, вызвав очередной болезненный стон жертвы, но всё ещё не сломав кость. – То их станет двести девять. Как думаешь, мы сможем дойти до конца?
– Перестань, прошу тебя! Чего ты хочешь?! Я сделаю всё, что ты захочешь! – отчаянный, полный мольбы голос дрожал. В какой-то момент мне стало даже немного жаль её.
– Чего я хочу? Может, мне просто нравится мучить таких «сладких» девочек, как ты, – жуткая улыбка Цессы заставила жертву испытать почти животный страх. Капитан присела и склонилась над ней, приблизившись к её бледному лицу. – Меня тошнит от одной мысли, что ты посмела прикоснуться к Дилю. Такая, как ты… посмела думать, что может обладать им? Я сломаю тебе руки, посмевшие притронуться к нему. Вырву твой гнилой язык, который оставил свою слюну на его прекрасном лице, а затем… выдавлю твои глазёнки и сделаю из них сувенир. И даже не вздумай подохнуть после этого, потому что это будет только начало.
Слова Цессы проникали в самую глубь души, заставляя кровь стынуть в жилах. Такая сторона госпожи мне незнакома. Жестокая, беспощадная и кровожадная хищница, получающая удовольствие от страданий других. Я не мог не заметить с каким блаженством она причиняет боль женщине и с предвкушением ловит каждый болезненный стон. Меня это пугает, но и одновременно вызывает странный трепет.
Но самое большое удовольствие я получил от осознания, что она поддалась такой жестокости из-за меня. Ей ненавистна мысль, что ко мне прикасался кто-то ещё, и это заставляет моё сердце почти выпрыгивать из груди. Я ей не безразличен! Нет, неправильно… мы ей не безразличны! И она здесь, чтобы вернуть нас! Мы нужны ей!
– У-умол-ляю… Я клянусь, что больше не потревожу тебя и этого эльфа. Ты больше не увидишь меня!
– Верно. Не увижу. Дикие звери этих джунглей растерзают твой изуродованный труп так, что никто не сможет увидеть тебя. Никогда.
Глаза женщины расширились, хотя, казалось бы, куда ещё больше. Её розовые губы задрожали, как если бы она хотела что-то сказать, но дыхание спёрло. Но уже в следующую секунду её лицо ожесточилось, а глаза приняли безумный блеск, и она рассмеялась: