К Надежде приехала сестра Люба. Иван созвонился с ней и попросил приехать, объяснив ситуацию. Люба давно овдовела, дети выросли и разъехались, и она с удовольствием согласилась на переезд, сдав свою квартиру.
Прошло больше четырех месяцев, Надежда по-прежнему не разговаривала. Врачи объяснили это последствием перенесенного потрясения. Иван уезжал на пару недель, потом возвращался. В один из своих приездов Иван предложил Надежде поехать с ним. Он рассказал, что в день гибели Анечки, приезжал за ней. В своих путешествиях по храмам и монастырям он узнал о женском монастыре, куда хотел увезти Аннушку, по его словам, в этом святом месте, многие исцелялись от недугов и одержимостей. Но теперь Надежда нуждается в помощи, и он предлагает ей поехать туда, а Люба поживет здесь и присмотрит. Она с недоверием отнеслась к предложению малознакомого мужчины.
- Иван, я вот смотрю, ты здесь свой. Только я-то тебя не знаю. Ты вообще кто?
- Не знаю… - пожал он плечами.
- То есть, как не знаешь?
- Люба, у Вас есть причины не доверять мне. Я и сам хотел бы знать, кто я.
- Это как? – недоумевала женщина.
- Люба, десять лет назад, двадцать девятого сентября, я пришел в себя в госпитале. При этом совершенно не понимал, кто я и где нахожусь. Психиатры, тесты, гипноз – ничего. Там я познакомился диаконом Иннокентием. Он приходил в госпиталь часто, поговорить с больными, поддержать, утешить. Он когда-то служил в спецназе. Вот этот человек и высказал предположение, что я, выражаясь языком шпионских фильмов, спящий агент. К выписке я вообще не знал, куда мне идти. Иннокентий мне и с документами помог. Мой паспорт сильно пострадал. Так он по клочкам сложил, чтобы можно было прочесть хотя бы имя. Так что я точно Иван, а вот остальное – догадки. Через диакона Иннокентия я оказался в монастыре. Там с протоиереем Макарием мы работали больше года, чтобы восстановить мою память и найти хоть какую-то информацию обо мне. Кто я и откуда – вот уже почти десять лет ничего не известно. Но зато выяснилось, что я хорошо разбираюсь в искусстве, культурологии, владею восемью языками, разбираюсь в психологии, в оружии как заправский эксперт, и еще не весть в каких вещах и науках. Там же стало понятно, что есть еще кое-какие способности, что выходят за рамки понимания. Но ни каких воспоминаний о том, кто я и откуда. Так вот и путешествую, рукописи, церковные книги, иконы, да мало ли где помощь нужна не только в восстановлении книг и переводе. Я и сам для себя загадка, да еще и с паранормальными способностями. Вы, Люба не волнуйтесь, если уж мне смогли помочь, насколько это возможно, Надежде тоже помогут.
Наутро Надежда и Иван уехали.
***
После отъезда Мирона и продажи квартиры у Эльвиры появилась возможность начать свое дело. Инесса, мать Эльвиры, в то время с мужем и братом Эллы уже жили в Израиле. Сама она уезжать куда бы то ни было отказалась. Ее небольшой коммерческий магазин очень быстро с помощью ее экономических знаний, изворотливости, хитрости превратился в торгово –развлекательный комплекс. Руководила она жестко. Арендаторы ее уважали и побаивались сердить, хоть сплетничали за спиной осторожным шепотом. Любовник Эльвиры был в два раза моложе ее. Конечно это была тема для пересудов. Тем более, Элла обращалась с ним как помещица-самодур с крепостным. Родичка был молодым человеком лет двадцати пяти-двадцати семи, ухоженным, одетым с иголочки. Он совершенно спокойно выносил, когда Элла могла орать на него благим матом, швырнуть чем-нибудь. Молодые продавщицы не понимали, что их так прочно связывает, если Родичка не завел интрижки за несколько лет. Элла в свою очередь доверяла ему руководство, когда отсутствовала неделю-две. Куда пропадала не знал никто. В один из таких периодов отсутствия хозяйки, Родион приехал заметно расстроенным. Он вопреки всем правилам впервые закурил в кабинете. Бухгалтер, зайдя к нему за подписью, посочувствовала и предположила, что не в запое ли Элла.
- О чем вы говорите?! Элла в запое… она вообще не пьет.