- Не, теть Эла, не передумала. А можно я с подружкой? А то рассказала, а она тоже просится.
- Можно и с подружкой.
- Спасибо, теть Элл. Мы придем!
Глядя вслед девушке та хмыкнула:
- Будет тебе теть Элл…
Вечером Анна с подругой Аленой были у Эльвиры, как и договаривались. Мирон в этот вечер был на дежурстве. Смеялись девчонки от души: они и слушали под чужими окнами, загадывая, какая будет у них жизнь, и кидали через забор ботинки, чтобы носок их указал из какой стороны жених будет. Эльвира сварила кофе. Гадала им на кофейной гуще, а потом как бы между прочим заметила, что все это шутки. Есть гадание настоящее. Алена вызвалась первой. Эла поставила напротив друг друга два зеркала, положила между ними колечко, и они оставили Алену одну. Минут через десять та со смехом вышла из комнаты, объявила, что чувствует себя полной дурочкой. Для Аннушки Элле пришлось кое-что подправить. Она поставила по обе стороны черные свечи, кусочком обгоревшей спички нарисовала на пальце девочки кольцо, поставила непонятные значки на газете, (в ней же она и принесла все необходимое от Федора) и велела смотреть в зеркальный коридор. Сама же оставила девушку и пошла с ее подругой на кухню заваривать чай.
Анна сидела, вглядываясь в зеркальный коридор. В глубине его ей почудилось движение и нарисованное кольцо стало слегка жечь палец. Пламя свечей слегка дрогнуло и она отвела взгляд. В полумраке ей стало казаться, что от символов на газете поднимается легкий дымок. Переведя взгляд снова в зеркальный коридор, она отчетливо увидела, что из его глубины перекатываясь, как через двери приближается зеленовато-черный дым. Где-то в глубине этой наползающей мглы едва вспыхивали маленькие огоньки. «Вот это глюк…» подумала Аннушка, наблюдая, как дым медленно переползает за ближний зеркальный проход, собирается в плотную фигуру и обретает очертания человека в длинном плаще с капюшоном, опущенным низко на лицо. Не в силах оторвать глаз от фигуры, с замирающим сердцем, девушка наблюдала, как медленно поднимаются руки и убирают капюшон с лица. Вот-вот станет видно лицо… И вдруг яркая вспышка ослепила ее. Девушка зажмурилась, поморгала. Резко опустила одно из зеркал, так что одна из черных свечей опрокинулась и воск плеснул на расстеленную газету. Капли попали на нарисованные знаки и газета затлела. Чтобы не разгорелся огонь, ничего не найдя, прямо руками Аннушка стала хлопать по тлеющей бумаге. Слегка ошарашенная она вышла на кухню, где ее подруга с Эльвирой пили чай.
- Теть Элл, я вам там чуть маленький пожарчик не устроила…- смущенно произнесла она.
- Ничего. Не устроила же. Я все уберу, не волнуйся. – улыбнулась та. – Нюсик, что ты там увидела, а? Нюсик! Ну увидела же?!
- Да так, ничего особенного…Просто нечаянно толкнула зеркало…
Через полчаса Эльвира выпроводила девчонок, убрала все и проветрила комнату.
Долгое время ничего не происходило. У Эллы все дрожало внутри, когда она видела Аннушку. Даже себе самой она не могла объяснить, почему так бесит ее эта девчонка. Неужели потому, что ее Мирон любит, единственного на свете родного ему человека. Или эта лютая ненависть от того, что эта бесхитростная девочка, настолько чиста и беззлобна… Даже злость на Надежду как-то померкла и отошла на задний план.
Весна была в разгаре. Девчонки готовились к выпускным экзаменам. Когда Аннушка уходила к себе в комнату и садилась за учебники, мать старалась не отвлекать ее от подготовки. Единственное казалось странным, что на столе у дочери всегда горела свеча, независимо от того, вечер или день. Анна могла часами сидеть и смотреть на горящий огонек, подносить пальцы почти вплотную к огню, проносить руку через горящий огонек.
Экзамены остались позади. В день выпускного бала, выпускники традиционно ходили встречать рассвет. Прогулка по улицам заканчивалась за городом, на высоком берегу реки жгли костер. До утра пели песни под гитару.
- Нюсик, ты куда поступать решила? – толкнула под бок Алена свою подругу, не сводящую глаз с огня.
- Не знаю…
- Как не знаешь? Ничего себе, у нее медаль, а она не знает. Поехали вместе, а?
- Не знаю…
- Нууу… Нюсик! Не куксись. Мне тоже грустно со всеми расставаться, особенно с тобой.
После выпускного Анна стала практически каждый вечер приходить на этот берег. Она разводила костер и могла часами разглядывать языки пламени, как огонь съедает хворост, который она насобирала для костра, как пепел «дышит» на догорающих углях. Вскоре на Аннушкин костер набрела подвыпившая компания. То, что девушка не реагирует на их шутки, показалось двоим из них оскорбительным. Отстав от своих, они подсели к Анне. Ее отрешенность только раззадоривала их. В этот вечер Анну изнасиловали. Она практически не оказывала сопротивления, не в силах отвести глаз от огня. К ужасу Надежды, когда она в шоке увидев дочь, стала расспрашивать кто это сделал, сможет ли она узнать подонков, Аня, посмотрев на мать равнодушным взглядом произнесла: