- Нет, - заблеял монах. – Только не убивайте! Я не виноват! Это все упыри…
- Врет. – Сказала Сивилла. Сдвинув телегу, она рывком подняла монаха за грудки и швырнула к повозке – шесть девушек больше не стенали и не плакали, с ненавистью они глядели в исхудалое лицо, и он трясся под их взглядами, точно лист на ветру. – Он их всех продал.
- Это правда! – Заговорила одна из пленниц. – Монах Дун заключил союз с упырями в обмен на доступ к золотым рудникам!
- Молчи, Ксиния! – Испуганно вскрикнула одна из дев с толстой русой косой, обвитой вокруг головы.
- Довольно молчать! Выпустите нас, - сказала Ксиния и когда Сивилла срубила замок, сердечно поблагодарила своих спасителей. – Я Ксиния из дома Баентнор. Мой дом перед вами в долгу. – С этими словами, она сняла с шеи золотой медальон, и не обращая внимания на возражения, надела Сивилле на шею.
По возвращению в деревню они не застали ни единой живой души на улицах, лишь плач доносился из хижин. Райн обратил внимание на двери – почти на каждой был нарисован какой-то знак.
- Это жребий. – Пояснила Ксиния. – Нет в деревне семьи, которая не отдала бы свою дочь на съедение вурдалакам.
Сивилла вздрогнула – видение ясно дало понять с каким чудовищным ужасом столкнулись жители Данвиля.
- Проклятый монах! – Выругалась она. – Почему вы не искали защиты?
Ксиния развела руками.
Ксиния развела руками. Из дома выскочила заплаканная женщина и бросилась к ней в ноги, целуя полы ее платья.
- Мама! – Воскликнула Ксиния, приподнимая женщину и заключив её в объятия долго рыдала на ее плече.
Сивилла смущенно отвернулась. Ей, сироте, выросшей под знаком Пилигримов, было не понять родственных чувств.
- Мы не должны задерживаться. Пока мы здесь расслабляемся, шувани, прикончившая лорда, уйдет далеко в леса. – Проворчал Райн.
- Предлагаешь бросить их на произвол судьбы? Драка в поле – только начало. Скоро пожалует верхушка, не получившая свою дань.
Она оказалась права – нашествие упырей возвестил колокольный звон.
- Спа-а-асайтесь! – Заорал звонарь, и спрыгнув в стог сена, побежал прочь, под защиту каменного свода Церквей.
Заслышав гул, Райн бросился к главным воротам. Безобразная тварь верхом на облезшем шакале выпрыгнула из темноты и неслась к деревне, улюлюкая и размахивая над головой деревянным копьем. Сумрак прорвался словно больной нарыв. На тракт хлынула живая масса, жутким тварям не было счета.
- Похоже, все-таки обиделись, - крикнул Райн, не оборачиваясь, и налег на створки. Сивилла уперлась локтем в дубовые врата и заскользила в чавкающей грязи.
Брошенное тварью копье просвистело совсем рядом, едва не угодив Райну в голову.
Выхватив лук, Сивилла выпустила сразу две стрелы в створ, в ответ на них обрушился град камней и грубо заточенных копий. Закрыв ворота, Райн рубанул по канату, удерживающему щеколду, запирая вход.
В следующий миг ворота дрогнули от удара, сквозь треск дерева Райн слышал яростные вопли чудовищ.
- А они настроены серьезно! – хмыкнула Сивилла, выстрелив в безобразную морду, просунувшуюся в щель меж бревен.
- Отступаем!
- Прячьтесь, живо! – крикнул Райн, махнув рукой жмущимся у крыльца церкви девушкам.
- А ты говорил, будет скучно, - проворчала Сивилла, взбираясь на крышу неказистой избенки.
Охотница ловко карабкалась по скользкой черепице вверх, словно кошка, и Райн невольно залюбовался грацией девушки. Каждый, кто хоть раз видел ее смертельный танец с криссами, запоминал его навсегда.
Заняв место на колокольне подле креста, она показала Райну большой палец* и махнула рукой в сторону ворот.
(В старину отведенный от кулака палец (в любую сторону, не только вверх), символизировал меч, вытащенный из ножен и, напротив, означал смертный приговор.)
Сжав рукоять клинка, Райн глубоко вдохнул, чувствуя, как кровь приливает к натренированным членам, весь он обратился в готовящегося к прыжку хищника.
- Ну, давайте!
Ворота рухнули под натиском кровожадной толпы. Уродливый мосластый карлик, низко пригибаясь к земле, быстро засеменил к Райну, но сделав лишь пару шагов, был сражен стрелой Сивиллы. Охотница била без промаха.
Отразив мечом летящее в него копье, Райн выхватил зазубренный клык-кинжал и метнулся навстречу врагам.
Музыка стали слилась с песнью крови. Охотник безжалостно рубил направо и налево прекрасно зная, что напарница ведет счет убитым, а после будет еще долго бахвалиться, вспоминая, как обставила его.
Полусгнивший шакал ощерился, припал к земле и прыгнул на крышу, царапая когтями черепицу, но тут же рухнул вниз со стрелой промеж подернутых бельмами глаз.
Диким смерчем Райн кружил по площади, сея смерть во все стороны, куда только мог дотянуться клинком. Заслышав боевой клич, он задрал голову и увидел Сивиллу, балансирующую на скате крыши. Ловко орудуя кинжалами, охотница вскарабкалась на крест, и сделав сальто под светом луны, упала вниз в стог соломы.
- Да сколько же их!
- Ищи стригоя, - бросил Райн, развалив обрюзгшего мертвеца одним ударом, - убьем главаря, остальные сбегут.
- И как его найти?
- Им нужны девушки, только стригой может зайти в церковь.
Сивилла кивнула и бросилась к святыне, на бегу полосуя тварей. Сквозь толпу она заметила высокую фигуру в старом потрепанном камзоле. Вампир взошел по ступеням церкви и обернувшись, замер у входа. Кровопийца осклабился, обнажив клыки. Сивилла метнула в него кинжал но промахнулась.
Он смерил ее презрительным взглядом и тенью просочился внутрь.
Выросший словно из ниоткуда Райн, насадил на нож прыгнувшего на Сивиллу вурдалака.
Добравшись до церкви, Райн пропустил Сивиллу внутрь и захлопнул дверь, Зажав в притворе когтистую лапу одной из тварей.
- Ксиния! – Позвал стригой. – Я знаю ты здесь!
Сивилла бросила взгляд на красные врата, за которыми, не дыша, притаились девушки.
- Иди сюда! – Вампир кружил по церкви, не спуская глаз с Сивиллы и Райна.
- Не слушайте его! Заткните уши! – Приказала Сивилла, скидывая наваждение, опутавшее ее бархатным голосом.
- Ну же…
- Нет, Адам. – Ответила Ксиния. – Ты меня обманул…
- Это что-то новенькое, - сказал Райн. – Впервые встречаю лживого упыря.
- Хватит разводить церемонии! – Воскликнула Сивилла. На полу церкви валялся молотильный цеп, и она подняла его, обратив в оружие.
Вампир оскалился, и прыгнув на стену, пополз как паук. С высоты потолка ему открывался вид на алтарь.
Ксиния, словно предводительница, сжимала в руке распятие, остальные девушки жались за ее спиной.
- Чудеса да и только! – Насмешливо произнёс стригой. – Чему ты противишься? Ты же любишь меня. Пойдём со мной, Ксиния, и я оставлю в живых твоих подруг.
- Нет! – Воскликнула Сивилла, но было поздно.
- Ни в коем случае не покидайте алтарь, - наказала Ксиния, и вручив распятие пышнегрудой шатенке вышла из укрытия. Расправив руки, как крылья, стригой прыгнул вниз.
Тогда Райн сдернул со спины Сивиллы лук, и выстрелил.
Но в тот самый миг, когда стрела неизбежно должна была угодить в стригоя, Ксиния бросилась ему на грудь, и повисла, обмякнув. Отшвырнув от себя безжизненное тело, вампир обернулся к Сивилле. В ярости она обрушила цеп ему на голову, разможив полчерепа. Упырь взвыл от боли и бросив взгляд на надвигающегося Райна выскочил в окно.
Склонившись над Ксинией, Сивилла окрестила ее, и не глядя зашвырнула цеп в разбитое окно. Где- то в ночи завыл раненый вурдалак.