— Папа, папа, — позвала его Мерси, вывев старика из раздумий.
— Что, Мерси? — отец наклонился к ней.
— Папа, я хочу пить, — жалобно попросила она.
Отец принёс ей стакан воды. Мерси приподняла голову и сделала несколько глотков.
— Спасибо, — поблагодарила она, опустив голову на подушку.
Поставив стакан на тумбочку, Льюис присел на край кровати, ласково смотря на успокоившуюся дочь.
— Мерси, что с тобой? — спросил он.
Как и раньше, она ответила так же:
— Страшная старуха… Она снова приходила… Она смотрела на меня, как ты сейчас. Она гипнотизирует меня, руководит мной. Она… Она…
Мерси нервно задрожала, начала дико кричать и извиваться. Мистер Льюис поднялся с кровати, поспешно отойдя назад. Он перекрестил дочь. Мерси явно что-то мучило.
Не в силах больше выдерживать это в одиночку, он отправился к преподобному Коттону Мэзеру, намериваясь попросить того о помощи. Коттона он нашёл в церкви, он как раз собирался уходить.
— Коттон! Мне нужна твоя помощь! — Льюис схватил преподобного за руку.
— Что случилось? — спросил тот.
Льюис зорко огляделся, словно боялся, что их могут подслушать, и отволок Коттона в сторону, подальше от любопытных ушей.
— Понимаете, тут дело в…моей дочери.
— И что с ней?
Льюис наклонился поближе к уху Мэзера и зашептал:
— В мою дочь вселился демон. Он убивает её. Пожалуйста, Коттон, помоги. Я уже не знаю, что делать.
— Демон? В вашу дочь? Падре, вы уверены в этом?
— Уверен. Ещё как. Она одержима бесами, вот вам крест. — Льюис прилюдно перекрестился и сплюнул через левое плечо. — Коттон, ты моя последняя надежда. Я уже не справляюсь с ней один. Если бы ты видел Мерси, то сам бы понял, как мне тяжело с ней. — Льюис потянул Мэзера в сторону своего дома. — Загляни к ней и сам всё увидишь.
— Раз уж вы с ней не справились, то с чего взяли, что с ней справлюсь я? — Коттон поднял брови в удивлении.
— Ты сын Инкриза Мэзера и в Салеме я могу доверять лишь тебе. Идём. — Льюис настойчиво волок преподобного к дому.
— Хорошо, я зайду на минутку, посмотрю, что не так с твоей дочерью. Может, у неё обычная болезнь? Ничего серьёзного.
— Я что, по-твоему, простую болезнь от одержимости не отличу? — возмутился Льюис.
Коттон торопливо помахал руками:
— Что вы! Я имел в виду, что возможно, вы напрасно так сильно переживаете за её здоровье. Она вроде как ещё юна.
В Салеме Коттон знал в лицо далеко не всех жителей. Перед его глазами стоял лишь образ его любовницы из борделя, шлюхи Глорианы.
Эта рыжая красотка запала в душу Мэзера и навсегда поселилась в его сердце. Коттон как раз собирался после мессы пойти к ней, когда пришёл Льюис со своей проблемой. Поэтому Коттон отложил визит к любовнице, решив навестить её после того, как разузнает, что там такое с Мерси. Уже за порогом дома Льюиса Коттон услышал отчаянные вопли одержимой.
— Слышите? — Льюис поднял указательный палец вверх. — А ещё не верите мне. Сюда. — Он направился к спальне дочери, на ходу вынимая ключ.
— Всё настолько плохо, раз запираете её? — поразился Коттон.
— Сами увидите, — ответил Льюис, отпирая дверь. — Прошу.
Он посторонился, пропуская Мэзера.
Преподобный остолбенел, увидев Мерси, одержимую злом. Увидев Коттона, Мерси истерично закричала, а потом засмеялась до слёз.
— И что мне с этим делать? — спросил растерянно Коттон.
Он никогда в своей преподобной жизни ни сталкивался ни с чем подобным.
— Почитайте ей псалмы божьи. Вдруг успокоится? — предложил Льюис, пожав плечами.
— А вы разве не читали?
— У меня другие псалмы, чем у вас. Попробуйте. — Он подтолкнул Мэзера к одержимой.
— Здесь одними молитвами не отделаться, — высказал своё мнение Коттон. — Не думаю, что это ей поможет.
Льюис умоляюще воззрился на него, сложив в молитве руки. Оценив его молчаливую просьбу, Коттон согласился сделать всё, что сможет, но положительного результата не обещал.
***
Закончив проповедовать одержимую, Коттон ушёл на свидание к Глориане. Его молитвы, псалмы и прочее не дало никакого эффекта: Мерси так и осталась неадекватной. Оставшись один на один с дочерью, Льюис сел в гостиной, уронив голову на руки. Голова раскалывалась от криков дочери. До позднего вечера он думал, чем же ей помочь. Мысль озарила его внезапно. Экзорцизм. Вот единственный выход.