Она было рванула к лестнице, но остановилась.
В громовом молчании Вождь показался наверху. В его руках была… какая-то картина.
Он молча стал спускаться по лестнице. Ступенька за ступенькой, не торопясь. И это пугало сильнее всего.
Арн молча сунул своей жене в руку холст. И глянул так, что она покраснела. И не нашлась, что сказать.
Я же в полном шоке пялилась на портрет собственного брата в волчьем обличье, удивительно ярко и точно изображённый рукой таланливой художницы.
Тишина стала такой плотной и осязаемой, что её можно было резать ножом. Никто не произносил ни слова. На лицо Вождя было страшно смотреть.
Он поправил меч на поясе.
- Так. Дорогая моя, не побоюсь этого слова, драгоценная семья. С женой я после поговорю, тебя, Фрейя, единственную ругать не имею права. Ты не в том положении, да и понятно всё с тобой. А вот кое-кто у меня сейчас огребёт. Прежде, чем я отправлюсь выбивать пыль из этого волчьего коврика, которого по недоразумению пустил к себе за стол. Бьёрн! Мэлвин! За мной.
Переглянувшись с Мэлом, Бьёрн передал спящую дочь Фиолин, и невозмутимо отправился вслед за отцом. У него и мускул не дрогнул на лице. А вот на Мэла было жалко смотреть. Муж поцеловал меня в лоб с таким видом, словно мы видимся в последний раз.
- Лорд Арн! – воскликнула я, не удержавшись. – Я могу надеяться, что мне не суждено в первую брачную ночь оказаться вдовой?!
- Надеяться можешь, - милостиво согласился тот.
Придержал дверь, пропуская сыновей вперёд.
А потом очень, очень аккуратно за всеми закрыл.
Мы с леди Мэй и Фиолин в дружной женской компании рухнули на лавки, и принялись слушать, как утреннюю тишину на площадке за домом, где стояли манекены и мишени и для тренировки мечников и лучников, сотрясает дикий ор.
Дребезжали стёкла, петухи испуганно примолкли и не трубили зарницу.
Судя по всему, решили, что в это утро безопаснее всем вообще заткнуться и не отсвечивать.
А судя по тому, как стремительно краснела всё больше и больше леди Мэй, некоторых народных таарнских выражений даже она ещё не слышала, за все годы проживания в Таарне.
Смущённая Фиолин старательно прикрывала ушки дочери. Впрочем, та мирно сопела у неё на коленях.
В конце концов, наступила зловещая тишина.
- Он там не переубивает их, надеюсь? – взволнованно подскочила я.
- Думаю, максимум – крапивой по заднице, - смущённо отозвалась леди Мэй. – Дети никогда в жизни не врали отцу. Сегодня был первый раз. Ему… очень обидно.
В наступившей тишине раздались спокойные обертона голоса Бьёрна.
Я с ума сходила, что мне отсюда ничего не слышно, хотя даже окошко открыла специально. Хоть к ним туда иди!
- Фрейя, сядь! – тихо попросила Фиолин. – И прекрати волноваться. Тебе нельзя. Что будет, то будет. Эйри сказала, что твой брат – это лекарство Нари. Давай будем ей верить. Всё будет хорошо.
- Ты вечно во всём видишь только хорошее, - отмахнулась я.
Дерьмо случается.
Люди не всегда возвращаются.
Между Таарном и Гримгостом – огромное расстояние.
Почему, ну почему Фенрир даже не попытался посвататься, как полагается?! Мне было бы намного спокойнее, если б все мои близкие сейчас были рядом. И Вождя бы утихомирили, и с болезнью Нари разобрались – если малышка Эйри права, то наконец-то есть выход, и Нари может зажить полной жизнью…
Но, судя по всему, в Волке взыграли дикие инстинкты. Что, если он напугает Нари? Но нет, мой брат – мудрый человек. И благородный мужчина. Уверена, он станет обращаться с ней бережно. И не будет слишком торопить события.
Откуда же у меня внутри эта невыносимая тревога, засевшая иглой? Стоит мне подумать о том, что Фенрир с Нари где-то там, далеко, в этих бескрайних пустошах между Таарном и Гримгостом, в диких и почти не обитаемых землях, совсем одни…
Мои невесёлые думы прервал скрип входной двери.
Я вздрогнула, когда вошёл Вождь. Лицо у него было… странное. Задумчивое.
Он подошёл, встал над Фиолин, по-прежнему державшей на коленях спящую Эйри.
- Это правда? – тихо спросил он, глядя на малышку. – То, что мне сказал Бьёрн. Моя внучка увидела, что есть лекарство от болезни Нари?
Фиолин кивнула.
Длинный выдох.
Арн закрывает глаза. Стоит так молча – стоит так долго, что со двора успевают вернуться Бьёрн и Мэлвин. Муж обнимает меня сзади и целует в макушку. Я понимаю – пронесло.
И должно бы полегчать. Но отчего-то не выходит.
- Хорошо! – произносит тихо Вождь. – Я постараюсь не пороть горячку и остыть. Я, чтоб мне провалиться, думал, что с Ив тогда – этот был предел моей выдержки. Но, судя по всему, судьба решила испытать меня ещё раз.