- Альв… задумался о… крыльях? – прошептала я.
Один глянул на меня благосклонно.
- Умница. Соображаешь. Я не зря выбрал именно тебя для продолжения своего великого рода. Крылья! Именно. На Вороньем камне водились огромные стаи ворон, потому он и получил своё название. Вдохновлённый этими великолепными птицами, Альв начал магические эксперименты. Гигантские кристаллы, найденные в самых нижних пещерах глубоко под скалами, давали такой мощный импульс магической силы, что рядом с ними было почти невозможно находиться. Однако те, кто всё же там оставался… менялись. Излучение кристаллов меняло человеческое тело. Альв нашёл способ, как контролировать этот процесс. Силой мысли, силой телепатического внушения он придавал подопытным нужную форму в процессе изменения их тела.
Боже мой. Разве он не слышит, насколько жутко это звучит?..
Но Один увлечённо продолжал.
- Да, иногда изменения происходили в неудачную сторону, возникали неизбежные побочные эффекты. Такой материал отбраковывался. Но те, кто выжили… они получили дар, равный которому ещё не обретал человек! Могущество, сила, невероятные способности к магии, дар воздействовать на неживые объекты, провидческий дар – чего там только не было!.. А самое главное – крылья. Альв и те, кого он удостоил чести участвовать в его великом эксперименте, обрели крылья!
Чёрный глаз Одина горел одержимостью. Правая ладонь сжалась в кулак, и по нему пробегали синие искры.
Я содрогнулась.
- А что… что случилось с теми? «Отбракованными»?
Он как будто не сразу понял мой вопрос.
- Да какая разница! Те, кто остался на обочине истории, никогда не попадают на страницы летописей. Важна лишь победа! Важен лишь результат! Только посмотри на это, Дева-Жизнь! – он поднялся с места и распахнул гигантские крылья. – Разве это не истинное чудо? Разве это не стоило любых жертв?!
Его голос, многократно отражённый эхом, словно заставил стены дрогнуть.
Пол под моими ногами ощутимо завибрировал.
И глухой рокот родился где-то в недрах скал.
- Фоморы… - заторможенно проговорил Хаг у меня за спиной. – Но это же просто чудовищно…
По счастью, отец его не услышал. Он упивался собственным величием, мгновением триумфа, восторгом человека, предок которого покорил саму жизнь и небесную стихию.
Я же могла думать только о тех, кто остался там, внизу, в темноте. Изломанные жизни, искорёженные тела. Я уверена, что если Один хоть немного унаследовал натуру своего предка, Альв был суровым и жестоким диктатором. И люди участвовали в его извращённых экспериментах вовсе не потому, что им так хотелось.
А те, кому не повезло… их оставили там, внизу. Умирать заживо. Окрестили чудовищами и забыли во тьме.
Слёзы навернулись на глаза.
А потом мне пришло в голову ещё кое-что. И я сказала, преодолевая спазм, сжавший горло:
- Разве вы не понимаете, что это было неправильно?! Нельзя вмешиваться в природу человека! Нельзя менять по своей прихоти то, что создавали боги! Разве вы не думали никогда, что возможно, бесплодность ваших женщин, то, что несчастные валькирии не могут родить ребёнка… это как раз следствие тех ужасных экспериментов? Их надо как можно скорее забрать от излучения кристаллов… и тогда возможно…
- Бред! – громыхнул Один и сурово сдвинул брови. – Ты повторяешь ересь, за которую один безумец уже очень горько поплатился! У Альва был младший брат, Ас. Он был слабый и ничтожный, размазня и глупец. Увы, я сам прекрасно знаю, каково это, когда дети рождаются слишком разные.
Он метнул презрительный взгляд на собственного младшего сына. И у меня сердце сжалось новым приступом боли. В этот раз за моего друга. Он не заслужил такого! А Один не заслужил такого замечательного сына. Я почувствовала, как воздух за моей спиной словно сгущается и наползает мрак. И молилась только о том, чтобы Хаг не сорвался прямо сейчас, потому что он был уже, кажется, на точке кипения. Но благоразумие всё же победило, и он не произнёс ни слова. Мы должны были услышать эту историю до конца.
- Ас не хотел сам участвовать в экспериментах и всячески противился тому, что делал брат. Он как одержимый повторял, что менять человеческую природу нельзя. Только если это будет вопрос жизни и смерти. Повторял, как заведённый, что это запретные чары, и когда-нибудь неизбежно наступит расплата. Он отказывался понимать, что присутствует на заре новой эры человечества! И сверхчеловек будущего уже будет выше всех и всяческих условностей низменных людишек, не способных видеть новые горизонты. Не способных летать!