- Воины асов не привыкли отсиживаться за стенами. Мы даже йотунов травили в их логовах и выходили лицом к лицу с каменными великанами…
Я поморщилась, но решила сейчас не вступать в споры по поводу исторических событий и того, кто прав, кто виноват. Всё-таки та вражда пустила глубокие корни в сердцах людей. Наверняка у этого воина воевали родичи. А может, и он сам. Каменные кулаки йотунов унесли много жизней. Когда кровь ложится между народами, это бывает очень трудно забыть.
Ульр вдохновенно продолжал:
- …к тому же, Хеймдалль сказал нам, что если Гримгост возьмут в кольцо осады, нашему королю и его невесте будет трудно пробиться обратно. А мы ждали вас со дня на день. Понятия не имею, откуда Хеймдалль взял, что Его величество вернётся из Таарна с невестой. Признаться… признаться, мы уже и не надеялись увидеть такое чудо.
Я смутилась.
- Вы не переживайте! – более жёстким тоном сообщил воин. – С ними лучшие клинки асов. Да к тому же… вы, госпожа, просто не представляете себе, что такое Волк Гримгоста в деле. Я ходил с ним на йотунов… никогда не забуду этого зрелища.
Гордость в его голосе заставила мою тревогу слегка утихнуть… но не до конца.
А потом я снова увидела серебристые очертания волчьей фигуры в гуще солдат. Фенрир вновь обернулся зверем и готовился принять бой.
Над войском асов зависло слабо мерцающее голубоватое облако.
- Что это там… над головами ваших воинов?
- А, это… - Ульр хищно осклабился. – Снежные пчёлы. Наши маги готовятся преподать незваным гостям урок. Хеймдалль раскопал какие-то старые свитки во дворце королевы. Выдранные страницы древних летописей, или что-то такое… он не говорил подробностей. Только сказал, что оказываетсмя, у нас там далеко на западе на Вороньем камне потерянные родичи имеются. Весьма паршивое родство, так-то, скажу я вам. Если верна догадка нашего безопасника, что именно по их вине пропадали люди… у нас несколько экспедиций на запад не вернулось. То этим курицам очень скоро пообщипают их драные крылья. Да и этим тоже чего-нибудь повыдёргиваем, которые с ними… кто бы ни были эти твари.
- Они не твари… - потерянно проговорила я. – Все они когда-то были людьми. Вы не представляете, что тьма может делать с человеком. Если некому вовремя подать руку.
Ульр замолчал и посмотрел на меня с уважением.
Больше он не говорил гадостей ни про фоморов, ни про Воронов.
С бешено бьющимся сердцем я следила за тем, как стена копий, что держали валькирии, наклоняется вперёд… как взвиваются выше вороны, чтобы камнем броситься вниз… как вспыхивают тут и там ледяные щиты над армией асов…
Моя охрана по команде Ульра окружила камень и место, где мы стояли, плотным ледяным щитом тоже.
Из-за искажённой синеватой пелены я очень слабо могла различить, что происходит на поле боя. Только по ожесточённым звукам, которые обрушились лавиной, пыталась угадывать. Что бой начался.
Я слышала лязг железа, топот ног, ржание коней, яростные крики нападающих и отчаянные, звериные, полные боли – умирающих людей… страшная симфония войны.
Волк драл свою добычу молча. Я только видела то тут, то там, взблески серебряной молнии. И громче становились душераздирающие вопли там, куда била эта молния. И крики эти очень быстро смолкали, оборванные на захлёбывающейся ноте.
Я уже видела ярость Волка.
Я уже знала, что бывает, если разозлить хозяина Гримгоста.
Это длилось очень долго, я потеряла счёт времени. Никак не получалось точно понять, что же там происходит, и неизвестность мучала сильней всего.
- Задница йотуна… - процедил сквозь зубы Ульр. – Простите, госпожа!
Он стоял за пределами защитного купола вместе со своим конём, чтобы лучше видеть происходящее.
- Что такое? – занервничала я.
- Не думаю, что стоит вас… - помялся Ульр.
- Я приказываю сказать, как есть! – сорвалось с моих губ повелительное.
Он коротко поклонился.
В его голосе звучала глухая ярость, когда он заговорил снова:
- Фоморы совершенно озверелые и дикие, очень сильные воины. Они теснят наше войско. Многие уже простились с жизнью. Ваш супруг… он один стоит целой армии, конечно же. Но если так пойдёт дальше… боюсь, из всей армии только он один и останется.
У меня упало сердце.
Если бы я только могла чем-то помочь… но жизнеутверждающая магия природы бессильна, когда говорит сталь. Жизнь сама по себе ничего не стоит без острых клыков и смертоносных когтей, способных её защитить. Слабый и добрый выживет только под защитой сильного и злого. Или – если сам станет сильным и злым.