Каменные великаны помогли похоронить всех, кто пал в тот день в Долине Рагнарёка, как её назвали потом летописцы. В одной общей могиле на всех. Одной из тех, кто не вернётся больше на Вороний камень, была светловолосая валькирия Альвита. Не тому решила она служить. Огромной ошибкой было то, что её безумный жених решил воплотить в жизнь одержимые идеи своего покойного отца и вписать тем самым своё имя в историю.
А вот сам он кары избегнул.
Ближе к концу битвы, когда стал понятен её исход, Мун бросил своих воинов и улетел обратно на Вороний камень. Его никто не стал преследовать.
Асы взяли много пленных. Остатки воронов и валькирий дожидались своей участи в казематах Гримгоста. Фенрир обещал быть к ним снисходителен.
Между прочим, сказал он, хитро прищурившись, есть среди пленниц и одна валькирия, которую взял в плен лично королевский безопасник. Зов крови заставлял её беспрекословно слушаться приказа Муна, когда новый король повернул копья своих подданных против Гримгоста… это, разумеется, будет учтено в качестве смягчающего обстоятельства при определении её будущей судьбы. Как и остальных пленных.
- Боже, Брунгильда! – я просияла и порывалась тут же помчаться к подруге. Она в плену, в казематах… Воображение рисовало самые страшные ужасы.
Муж схватил меня за талию и не пустил.
Ухмыльнулся.
- Оставь их. Пусть с ней Хейм сам разбирается. Его личная пленница, в конце концов. Ты б видела, как они бились на поле боя! Даже не представлял, что мой безопасник с такой осторожностью может выверять удары.
Моё сердце взволнованно забилось. Я уже успела познакомиться с Хеймдаллем, суровым начальником службы королевской безопасности, которая называлась Око волка.
Его имя, которое было мне знакомо по дневникам бедняжки Хильды… то, как он выглядел – почти одно лицо с Муном… всё это наводило меня на вполне определённые мысли. Фенрир внимательно выслушал все мои рассказы о том, что я увидела и узнала на Вороньем камне и очень долго думал. В конце концов сказал, что непременно поговорит со своим безопасником по душам на тему его пропавшей матери, но как-нибудь потом.
У нас было очень много насущных дел. Из постели пришлось выбираться, чтоб организовывать совместные пиры для гостей Гримгоста. Я осваивала свою роль хозяйки. Очаровывалась красотами ледяного города. Знакомилась с его жителями. Следила за тем, чтобы гостям было хорошо. Даже йотунам нашлось место во дворце. Каменные великаны впервые вступили под его ледяные своды в качестве почётных гостей, а не трофеев.
Асы окончательно поняли, кто такие йотуны. И всем были объявлены те памятные события, которые связывали историю Йотунхейма и Гримгоста. Фенрир повелел внести это во все учебники, как и новые строки о Битве Рагнарёка. И учредить новый праздник – один день в году, в годовщину Битвы, когда асы и йотуны должны будут ходить друг к другу в гости и совместными пирами и долгими разговорами укреплять связи между соседями.
Фенрир хотел закатить пышную свадьбу и пригласить на неё всех-всех моих родственников… но я знала, что они поймут. И мы провели скромную церемонию только для нас двоих в тронном зале дворца. Посреди ночи, когда мне не спалось, я разбудила Фенрира, окрылённая этой идеей.
Он ворчал и сопротивлялся, пытался аргументировать, что для своей королевы хочет устроить пир на весь мир… но мой драгоценный Волк уже начинал понимать, что со своей беременной и упрямой Волчицей лучше не спорить, когда она входит в раж.
Добивающим аргументом стало то, что мне никак нельзя нервничать, а организация праздника на несколько сотен гостей – не совсем то, что нужно для душевного равновесия в такой деликатный момент. Но мы оба понимали, что хотим, чтобы наши наследники появились на свет в законном династическом браке по любым критериям. Даже если наши сердца давно решили всё безо всяких глупых формальностей.
…Заспанный королевский летописец торопливо рисовал наш потрет. Сияющий, как начищенный медный таз чиновник провозглашал слова ритуальной клятвы и аккуратно вписывал наши имена в Книгу королей Гримгоста.
А я видела только глаза своего мужчины, в которых тихо светились любовь и нежность.
И слышала только биение собственного сердца.
***
Почти всех пленные захотели остаться в Гримгосте, когда пелена внушения от Муна спала с их глаз. Впрочем, некоторые вернулись на Вороний камень – в основном те, у кого там остались семьи. Мы знали, что без войска фоморов и с основательно поредевшими рядами прочих воинов, Мун больше не рискнёт нападать. Хотя караулы усилили и разведчиков к Вороньему камню отправили, разумеется.