Я не спорила, понимала, почему это всё. И что родители сами страдают намного сильнее меня, что вынуждены держать меня взаперти. Мне не хотелось доставлять им ещё больше огорчений, поэтому я всегда была самой послушной дочерью. Находила утешение в книгах, музыке… особенно в живописи.
Но самые страшные запреты мне сообщили, когда я подросла. И стала лучше понимать последствия своих действий.
Мне нельзя ни в коем случае испытывать сильные эмоции. А значит, никаких влюблённостей, страданий от неразделенной любви… даже приятные эмоции, если они очень сильные, могут меня убить. Так что никаких свиданий под луной и поцелуев.
Одна из девушек, которую наблюдал друид, лет сорок назад, нарушила правила. У неё был похожий случай – такое очень-очень редко, но случается.
Та девушка влюбилась в очень спокойного и заботливого молодого человека, никаких неразделённых любовей, никаких страданий… казалось, у них всё получится.
Но она отважилась пойти дальше.
Гордевид сказал мне со слезами на глазах… что она умерла во время родов. Он не смог её спасти.
Поэтому беременность и рождение детей для меня тоже под запретом.
У меня никогда не будет своей семьи. Стараюсь об этом не думать. Трудно грустить без того, чего не знаешь, и чего у тебя и так нет. Думаю, мне прекрасно хватит родителей и братьев с сёстрами. Они дают мне столько любви, что с самого рождения я закутана в неё, словно в тёплый мех. В мире столько людей, у которых нет этого драгоценного дара! Сироты, люди, у которых умерли родители, те, которых не любят так, как меня… нет, я всё-таки очень счастливый человек! Не стану даже огорчаться, что про любовь мне можно читать только в книгах. И то отец взял строгое обещание, если почувствую, что какая-то слишком волнует при чтении, отдам обратно сама. Я обещала. Но так ни разу и не выполнила это обещание.
Хочется хотя бы на страницах этих сказок испытать то, что не дано почувствовать в настоящей жизни.
В сказках принцессу всегда спасают из башни.
А если сердце начинает отстукивать слишком сильный ритм, и отравленная игла, которую чувствую постоянно, слишком сильно давит мне под рёбра, всегда можно закрыть книгу и отложить её. Пойти нарисовать очередную вазочку с виноградом. Или овечек, пасущихся на лугу. Или ещё какую-нибудь милую ерунду.
Хотя хочется рисовать что-то совсем-совсем другое.
Как будто руке не хватает размаха и силы.
Я не знала, что именно, пока мне не начали сниться эти сны.
Глава 4
Глава 4
Однажды ко мне пришёл в гости мой самый старший брат, Бьёрн. Вместе со своей женой и маленькой дочкой. Он редко приходил, с тех пор, как создал свою семью и ушёл в собственный дом в глубине леса. У него были свои проблемы с магией, которые удалось решить только с появлением на свет этого ребёнка.
Наше солнышко, наше золотце, Эйрин была просто очаровательной малышкой, с белоснежными волосами и голубыми как небо глазами. Жена моего брата, Фиолин, происходила из далёкой северной страны Гримгоста. Там все рождались с такими светлыми волосами, словно засыпанными снегом. Красота. Бьёрн привёз жену из путешествия по дальним странам. Первый из моих братьев нашёл своё счастье.
Правда, мы подозревали, что скоро и балбес Мэлвин остепенится и перестанет клеить всех блондинок на округе. К нам из Гримгоста приехал посол. Вернее, послица. Не знаю, как правильно.
Фрейя была целой принцессой, младшей сестрой короля Гримгоста. Ужасно красивой, изящной, хорошо воспитанной. Она владела мечом как богиня, но была грустной и словно не позволяла себе как следует улыбнуться. Блондинка с белоснежными волосами, как все асы – всё-таки, ужасно красивый народ! Отец с матерью любезно предложили ей поселиться у нас дома на время её посольской миссии. Во-первых, Мэлвин сам её притащил в дом – первую из своих многочисленных пассий, и так мы поняли, что наш оболтус впервые в жизни по-настоящему влюбился.
Во-вторых, слегка холодная и отстранённая Фрейя не вызывала ни в ком опасений, что она может как-то навредить моему здоровью. С ней рядом всем было спокойно и как-то надёжно. Чувствовалось, что она всегда готова помочь и искренне расположена к нашей семье. Ну а я быстро поняла, что её холодность – лишь броня, под которой она скрывает нежное и ранимое сердце.
Мы сразу нашли общий язык. Так у меня появилась первая настоящая подруга. И я очень надеялась, судя по тому, как Мэлвин нарезает вокруг неё круги, чуть ли не слюной истекая, как голодный кот вокруг крынки сметаны, что скоро станет и сестрой.